зоркаго хозяйственнаго взгляда. Полевое хозяйство онъ всюду держалъ на примѣрной высотѣ, и его крестьяне отличались, особенно на Грайворонкѣ, благосостояніемъ. При значительности по тогдашнему времени его доходовъ, надо было предполагать у отца крупные капиталы. Но онъ, въ видахъ устройства имѣній, всюду, для сбереженія труда, выселялъ на собственный счетъ половину крестьянъ на отдаленныя окраины земли, которыя имъ приходилось обработывать. А такъ какъ онъ отрывалъ ихъ при этомъ отъ рѣкъ, то принужденъ былъ рыть имъ пруды и копать колодцы.
Конечно, всѣ эти поселки процвѣтали только при его бдительномъ надзорѣ, но когда за неприсмотромъ пруды и колодцы заилились, крестьянамъ уже добровольно пришлось тянуть къ старымъ мѣстамъ. Вслѣдствіе всѣхъ этихъ затѣй, отецъ, за уплатою прежнихъ опекунскихъ залоговъ, никогда не располагалъ большими деньгами и нерѣдко бралъ взаймы у своихъ же мужиковъ по двѣ тысячи рублей.
Со счетомъ на серебро, лѣтъ пятнадцать уже установившимся въ цѣлой Россіи, онъ до конца дней не могъ примириться и говорилъ, нетерпѣливо примаргивая своими прекрасными голубыми глазами:
— Это по вашему триста рублей, и ты ихъ тратишь, какъ триста рублей, а я зарабатываю ихъ какъ тысячу пятьдесятъ и потому такими считаю.
Пересмотрѣвъ продажныхъ жеребцовъ, отецъ, отдавши подробныя приказанія конюхамъ, отправилъ ихъ въ Коренную, а черезъ нѣсколько дней мы сами пустились въ путь на ярмарку описаннымъ выше порядкомъ.
Мнѣ чаще брата приходилось сидѣть съ отцомъ въ дормезѣ и читать ему „Московскія Вѣдомости“. Помню, мы проѣзжали вдоль громаднаго выгона большой однодворческой деревни, широко окаймлявшей его съ трехъ сторонъ чистыми крестьянскими постройками, большею частью крытыми подъ глину въ начесъ и пестрѣвшими расписными ставнями. Всѣ эти избы, за которыми виднѣлись въ проулки гумна, заставленныя старымъ хлѣбомъ, сами утопали въ зелени ракитъ и садовыхъ деревьевъ.
Былъ праздничный день. Мы наѣхали на веселыя толпы
