Дѣйствительно, вечеръ начиналъ все хмуриться, такъ какъ только полнеба передъ нами еще было чисто и сине, а полнеба за нами представляло сплошной черный зонтъ, все далѣе надъ нами надвигавшійся. Мы даже пустили пристяжныхъ вскачь, стараясь уѣхать отъ грозы, такъ пугавшей Тургенева. Но ничто не помогало. Черный зонтъ окончательно закрылъ небосклонъ, засверкала почти непрерывная молнія, освѣщавшая намъ дорогу, раздались раскаты грома и полился крупный дождикъ, скоро превратившій пыльную дорогу въ липкую грязь, прорѣзаемую бѣгущими ручьями. Пришлось поневолѣ ѣхать шагомъ. Такъ довелось ѣхать подъ непрерывнымъ дождемъ и грозою часа два, показавшіеся намъ вѣчностью.
Наконецъ, при блескѣ молніи, влѣво отъ дороги показался огонекъ, подавшій намъ надежду добраться до ночлега. „Тутъ влѣво ворота, говорилъ Тургеневъ кучеру, — не зацѣпи; и подъѣзжай къ крыльцу“.
Когда вышедшій изъ тарантаса на крыльцо барскаго дома Тургеневъ сказалъ встрѣтившему насъ слугѣ свою фамилію и спросилъ молодаго барина, слуга пояснилъ, что молодой баринъ у сосѣдей въ гостяхъ, но что онъ сейчасъ доложитъ старымъ господамъ.
Любезные хозяева тотчасъ же предложили намъ оправиться съ дороги въ мезанинѣ, въ комнатахъ ихъ отсутствующаго сына, которому послали дать знать о нашемъ пріѣздѣ, не взирая на страшную темень и продолжающійся ливень.
Когда мы оправились съ дороги, и Тургеневъ около дивана уложилъ свою Бубульку, онъ сказалъ, что намъ слѣдуетъ испросить позволенія хозяевъ явиться къ нимъ внизъ и извиниться въ нежданномъ пріѣздѣ. Хозяинъ оказался человѣкомъ средняго роста съ сильною просѣдью, типомъ помѣщика средней руки, желавшимъ и умѣвшимъ держать хозяйство и домъ на подобающей высотѣ. Предупредительности и любезности хозяйки не было конца. Иванъ Серг. сталъ распрашивать ихъ объ ихъ сынѣ, воспитывавшемся въ школѣ правовѣдѣнія и нерѣдко посѣщавшемъ Тургенева въ Петербургѣ. Такъ какъ молодой Онухтинъ былъ въ гостяхъ въ самомъ близкомъ сосѣдствѣ, то не успѣли мы кончить чая, какъ онъ появился
