Дмитрій Петровичъ Боткинъ былъ шаферомъ у невѣсты, а посаженнымъ отцомъ у жениха — П. П. Новосильцовъ. При вѣнчаніи меня въ церкви не было, но впослѣдствіи Дмитрій Петровичъ разсказывалъ, что когда онъ взялъ невѣсту за руку, чтобы вести ее на подвѣнечный коврикъ, она въ первое мгновеніе отшатнулась и оказала сопротивленіе. Въ сущности такое сопротивленіе было только внѣшнимъ знакомъ того внутренняго отпора, который не ослабѣлъ въ душѣ и новобрачной.
Громека отъ 11-го января 1858 г. писалъ:
«Славься дѣломъ симъ удачнымъ,
Славься, нѣжный Фетъ!
Вашимъ милымъ новобрачнымъ
Искренній привѣтъ!
Много счастья, многи лѣта
Богъ имъ да пошлетъ!
И продлить во славу Фета
Свой Борисовъ родъ!
Я спѣшу. Сію минуту
Ѣду въ градъ Петра
(Исполняя службу люту,
Дрыхну до утра).
Кстати: въ Питерѣ Щербатскій
Ипполитъ, и съ нимъ.
Для Непира [1] путь по-братски
Мы ужь сочинимъ...»
„Но не довольно ли стихами? Пора перестать нодоѣдать вамъ таковыми. Ипполитъ Ѳедоровичъ подалъ въ отпускъ и ѣдетъ заграницу лѣчиться; кажется оставитъ полкъ совсѣмъ. Еще разъ усерднѣйше поздравляю васъ съ счастливымъ сочетаніемъ Борисова; онъ, безъ сомнѣнія, сумѣетъ сдѣлать ее счастливою. Если молодые еще у васъ, то поклонитесь имъ хорошенько отъ меня. Жму вашу руку. С. Громека“.
Отъ 4-го января 1858 г. получилъ я письмо отъ Апполона Григорьева:
„Другъ и братъ Аѳанасій! Благодарю тебя и за письма, и главное за ту привязанность, которая въ нихъ видна, хотя
- ↑ Непиръ оставался въ полку, во время моего пребыванія за-границей.
