ную комнату между большею чайной и дѣвичьей, изъ которой каждую минуту могла позвать свою услужливую няньку.
Однажды вечеромъ, во время чаю явился къ намъ неожиданно графъ Л. Н. Толстой и сообщилъ, что они, Толстые, т. е. онъ, старшій его братъ Николай Николаевичъ и сестра, графиня Марья Николаевна, поселились всѣ вмѣстѣ въ меблированныхъ комнатахъ Варгина на Пятницкой. Мы всѣ скоро сблизились. Не помню, при какихъ обстоятельствахъ братья Толстые — Николай и Левъ — познакомились съ Ст. Ст. Громекой; вѣроятно это произошло у насъ въ домѣ. Всѣ трое очень скоро сблизились между собою, такъ какъ оказались страстными охотниками.
Между тѣмъ Тургеневъ писалъ мнѣ изъ Рима отъ 7 ноября 1857 года:
„Отъ В. Боткина получалъ я постоянныя извѣстія о Васъ, любезнѣйшій Аѳанасій Аѳанасьевичъ, и вотъ наконецъ пришло отъ Васъ письмецо ко мнѣ, за которое сердечное Вамъ спасибо. Я очень радъ слухамъ о Вашемъ счастьи, и хотя искренно сожалѣю о потерѣ всѣхъ парижскихъ дорогихъ покупокъ, однако, при отсутствіи большаго несчастія, это еще съ рукъ сойти можетъ. Взгляните на этотъ пожаръ, какъ на перстень Поликратовъ, брошенный въ даръ завистливымъ богамъ.—А потроха[1] не дождались меня! Что дѣлать! Частію виновато въ этомъ краснорѣчіе Василія Петровича, а частію мнѣ самому не хотѣлось вернуться въ Россію послѣ годовой отлучки съ пустыми руками. Я надѣялся, что, разставшись съ Парижемъ, я разстанусь съ моею болѣзнью, я разсчитывалъ на здѣшній климатъ... Но увы! j’ai compté sans mon hote... Болѣзнь поймала меня и здѣсь, и такъ больно кусается, что я пожалуй не вытерплю и уѣду изъ Рима, какъ уже уѣхалъ изъ Парижа и другихъ мѣстъ. Плохо мнѣ, — да что говорить объ этомъ. — Спасибо за извѣстіе о Толстомъ и его сестрѣ. Скажите имъ, что очень они не худо бы сдѣлали, еслибы написали мнѣ. — Что Вамъ сказать о Римѣ? Вы здѣсь были и сами знаете, какое онъ впечатлѣніе производить на
- ↑ Мы съ женою обѣщали угостить Тургенева на новосельи любимымъ его супомъ съ потрохами.
