вверху я услышалъ громкое: „monsieur!“ — Старшій живописецъ звалъ меня, увѣряя, что если я замѣтилъ сидящаго у нихъ на диванѣ гостя въ блузѣ, то онъ можетъ рекомендовать мнѣ этого образованнаго и пріятнаго собесѣдника.
Снова пришлось взбираться по лѣстницѣ и приглашать пріятнаго собесѣдника, который подалъ мнѣ руку, напоминающую кузнечный терпугъ.
— Постараюсь быть точнымъ, сказалъ мой будущій гость, и я стремглавъ бросился успокоить брата.
Когда мы входили въ обѣденную залу Филиппа, мой приглашенный уже былъ тамъ во фракѣ и въ бѣломъ галстукѣ.
И когда, послѣ нѣсколькихъ приличныхъ возліяній, Тургеневъ вызвалъ его на откровенную бесѣду, онъ сталъ разсказывать, какъ въ качестве кочегара, отправлялся въ Индію для возбужденія сипаевъ противъ англичанъ, — и вообще проявлять тенденціи, считавшіяся въ то время въ Парижѣ небезопасными.
Повороты судьбы въ ту или въ другую сторону иногда невольно бросаются въ глаза; даже въ такихъ случаяхъ, какъ тринадцать за столомъ. — Не успѣлъ я насильственнымъ образомъ измѣнить фатальное тринадцать на четырнадцать, какъ въ залу вошелъ отецъ Васильевъ и сѣлъ пятнадцатымъ за обѣдъ. Я не философствую, а припоминаю и разсказываю, и воображаю, какую пищу доставляю сердечному убѣжденію многихъ, вынужденный присовокупить, что, смотрѣвшіе съ такимъ ужасомъ на почти неизбѣжное тринадцать за столомъ въ день рожденія, братъ мой и его жена едва дожили до слѣдующаго дня рожденія и, какъ мы современемъ увидимъ, скончались въ одинъ и тотъ же мѣсяцъ.
Но всему бываетъ конецъ, и вотъ пришлось и намъ думать о возвращеніи въ Москву. Наши барыни, въ особенности сестра жены моей, набрали столько клади, что везти ее съ пассажирскимъ поездомъ было бы слишкомъ убыточно, а потому мы отправили все черезъ коммиссіонера въ Любекъ. Здѣсь, разставшись съ сестрою жены моей, воспользовавшейся отходящимъ пароходомъ въ Петербургъ, — мы остались поджидать вещей, долженствовавшихъ прибыть изъ Кёльна, гдѣ мнѣ пришлось, при помощи наполеондоровъ, проводить ихъ черезъ неподкупныя руки прусскихъ таможенныхъ.
