образованіе не въ силахъ вывести дѣвушекъ изъ фальшиваго положенія, мадамъ Віардо предложила мнѣ помѣстить дѣвочку къ ней въ домъ, гдѣ она будетъ воспитываться вмѣстѣ съ ея дѣтьми. И не въ одномъ этомъ отношеніи, прибавилъ Тургеневъ, воодушевляясь, — я подчиненъ волѣ этой женщины. Нѣтъ! она давно и навсегда заслонила отъ меня все остальное, и такъ мнѣ и надо. Я только тогда блаженствую, когда, женщина каблукомъ наступить мнѣ на шею и вдавитъ мое лицо носомъ въ грязь. Боже мой! воскликнулъ онъ, заламывая руки надъ головою и шагая по комнатѣ, — какое счастіе для женщины быть безобразной!
Мало-по-малу разговоръ нашъ отъ частностей перешелъ къ общему. Оказалось, что мы оба инстинктивно находились подъ могучимъ вліяніемъ Кольцова. Меня всегда подкупало поэтическое буйство, въ которомъ у Кольцова недостатка нѣтъ, и я тогда еще не успѣлъ разсмотрѣть, что Кольцовъ, говоря отъ имени крестьянина, говоритъ псевдо-крестьянскимъ языкомъ, непонятнымъ для простонародья, чѣмъ и объясняется его непопулярность. Ни одинъ крестьянинъ не скажетъ:
«Родись терпѣливымъ
И на все готовымъ».
Тѣмъ не менѣе, не взирая на несоотвѣтствіе формы содержанію, въ немъ такъ много спеціально русскаго воодушевленія и задора, что послѣдній одолѣвалъ и такого западника, какимъ сталъ Тургеневъ подъ вліяніемъ мадамъ Віардо. Помню, съ какимъ воодушевленіемъ онъ повторялъ за мною:
«И чтобъ съ горемъ въ пиру
Быть съ веселымъ лицомъ,
На погибель идти —
Пѣсни пѣть соловьемъ».
Хотя мнѣ до сихъ поръ кажется, что такія качества менѣе всего у насъ съ Тургеневымъ въ характерѣ. Какъ бы то ни было, я вынужденъ не только разсказать о вѣчныхъ нашихъ съ Тургеневымъ разногласіяхъ, но и объяснить ихъ источникъ, насколько я ихъ въ настоящее время понимаю. Ожесточенные споры наши, не разъ воспроизведенные подъ другими име-
