бурыя полосы. Когда мы обошли по полямъ и небольшимъ лѣскамъ вокругъ замка, солнце уже совершенно опустилось къ вершинамъ лѣса, разордѣвшись тѣмъ яркимъ осеннимъ румянцемъ, которымъ горитъ лицо умирающаго въ чахоткѣ.
— Какъ вамъ нравится здѣшняя природа? спросила меня хозяйка.
— Природа вездѣ хороша.
— Вы снисходительнѣе другихъ къ нашимъ мѣстамъ. Мадамъ Дюдеванъ, гостя у меня, постоянно находила, что здѣсь почти жить нельзя, — такъ пустынны наши окрестности.
Версты за полторы раздались выстрѣлы.
— А! это наши охотники возвращаются. Пойдемте домой черезъ садъ, тогда вы будете имѣть полное понятіе о здѣшнемъ хозяйствѣ.
Мы подошли къ лощинкѣ, около которой паслись стада мериносовъ. „Babette! Babette!“ закричала одна изъ дѣвочекъ, шедшихъ съ англичанкой. На голосъ малютки изъ стада выбѣжала бѣлая коза и довѣрчиво подошла къ своей пятилѣтней госпожѣ. Около оранжерей вся дамская компанія разсѣялась вдоль шпалеръ, искать спѣлыхъ персиковъ къ обѣду. Опять раздались выстрѣлы, но на этотъ разъ ближе къ дому. Увѣренный, что Тургеневъ забылъ о своемъ приглашеніи и во всякомъ случаѣ не ожидаетъ моего пріѣзда, я предложилъ дамамъ не говорить обо мнѣ ни слова, предоставляя ему самому найти меня у себя въ кабинетѣ. Заговоръ составился, и, какъ только завидѣли охотниковъ, я отправился въ комнату Тургенева. Но судьба отмѣтила этотъ день строгою чертою неудачъ. Кто-то изъ прислуги, не участвовавшій въ заговорѣ, объявилъ о моемъ пріѣздѣ, и Тургеневъ встрѣтилъ меня вопросомъ:
— Развѣ вы не получали моего письма?
— Какого письма?
— Я писалъ, что хозяева ожидаютъ на нѣсколько дней пріѣзжихъ дамъ, и въ домѣ всѣ лишнія комнаты будутъ заняты. Поэтому я совѣтовалъ вамъ пріѣхать дней черезъ десять“. Итакъ, опять неудача. Уѣхать сейчасъ же неловко, сидѣть долго тоже неловко. Я рѣшился уѣхать, пробывъ еще день. Раздался звонокъ къ обѣду, и все общество, довольно
