т. e. версты за три за городъ Мценскъ, отъ котораго наши Новоселки въ 7-ми верстахъ. Владѣлецъ Волкова былъ худощавый, боявшійся чахотки, но чрезвычайно подвижной, сорокалѣтній брюнетъ. Воспитанникъ юнкерской школы, онъ, какъ и все его семейство, отлично говорилъ по-французски, знакомъ былъ со старой и новѣйшей французской литературой, а равно и съ корифеями русской словесности. Но насколько мало въ сущности занимала его литература, настолько въ душѣ онъ былъ прирожденнымъ музыкантомъ и по цѣлымъ часамъ фантазировалъ на роялѣ, которымъ прекрасно владѣлъ. Женатъ онъ былъ на красивой въ то время Каровой, отъ которой имѣлъ двухъ дѣвочекъ и мальчика. Не безъ основанія предполагаю, что молодая женщина гораздо болѣе чѣмъ онъ и съ большимъ толкомъ предавалась чтенію французскихъ и русскихъ книгъ. Кромѣ того въ домѣ проживала и мать Ш....а, не жившая съ мужемъ. Послѣдній, очевидно, любя свободу, устроился такъ, чтобы жить одному въ большомъ домѣ смоленскаго имѣнія, гдѣ проводилъ время, между прочимъ, расхаживая по пустымъ комнатамъ и напѣвая:
«Громъ побѣды раздавайся».
Отдѣливши двухъ сыновей, въ томъ числѣ и Волковскаго хозяина, старикъ Ш....ъ выдавалъ своей женѣ и двумъ весьма зрѣлымъ дочерямъ дѣвицамъ по триста рублей въ годъ, и на эти деньги всѣ трое проживали въ Волковѣ, внося двѣ трети своего дохода въ общее хозяйство. Обѣ дѣвушки получили прекрасное свѣтское воспитаніе, и о меньшой, если не говорить о ея черныхъ волосахъ, широко выведенныхъ бровяхъ и замѣчательно черныхъ и блестящихъ глазахъ, сказать болѣе нечего, но старшая, блондинка, была явленіемъ далеко недюжиннымъ. Уже одно ея появленіе въ дверяхъ невольно кидалось въ глаза. Она не входила, а, такъ сказать, шествовала въ комнату, строго сохраняя щегольскую кавалерійскую выправку: корпусъ назадъ, затылокъ назадъ. Въ знакомствахъ она была чрезвычайно сдержанна, но познакомившись становилась разговорчива и, не смотря на природную доброту, щеголяла непрерывными французскими и русскими сарказмами въ отвѣтахъ собесѣднику. Кромѣ того, подобно брату,
