тельнаго ни въ какомъ отношеніи. У дверей стояла рессорная одноколка, и небольшая буланая лошадка нетерпѣливо помахивала головой. Въ кабріолетѣ сидѣли мальчикъ лѣтъ шести и дѣвочка помоложе.
— Это дѣти пріѣхали за мною. Лошадь такъ смирна, что ребенокъ можетъ безопасно управлять ею, сказалъ словоохотливый блузникъ, устанавливая въ ноги мой чемоданъ. — Теперь готово, прибавилъ онъ. Неугодно ли садиться? Мы тронемся, а черезъ часъ и даже менѣе вы будете у воротъ з̀амка.
Я замѣтилъ, что желалъ бы тутъ же на мѣстѣ кончить наши разсчеты.
— Какіе разсчеты?
— Я бы не желалъ остаться въ долгу за причиняемое вамъ безпокойство, проворчалъ я, замѣчая, что дѣло что-то не ладно.
Черные глаза француза покрылись масломъ и покосились въ мою сторону.
— То-есть вы хотите мнѣ заплатить! Нѣтъ, милостивый государь, я предложилъ вамъ ѣхать со мною единственно изъ удовольствія оказать услугу вамъ и господину Віардо, моему сосѣду, которому, я увѣренъ, особенно пріятно будетъ ваше посѣщеніе. Моя ферма за шесть километровъ не доѣзжая до его замка, но лошадка проворна, а вамъ выбора нѣтъ.
Я былъ уничтоженъ. Вотъ тебѣ и синяя блуза! Нѣтъ, ни за что бы не хотѣлъ быть въ такомъ нелѣпомъ жалкомъ положеніи. Человѣкъ предложилъ самую любезную услугу, какъ поденщикъ тащилъ полверсты мой чемоданъ, и въ награду за все я его обидѣлъ, правда, неумышленно, но отъ этого ему, а главное мнѣ, ни на волосъ не легче. Не помню, какой вздоръ ворчалъ я въ свое извиненіе. Нельзя же было молча сѣсть въ кабріолетъ. Бичъ хлопнулъ, и буланенькая пустилась по шоссе. Славу Богу! быстрота рысачка помогла мнѣ перемѣнить тему, воздавая должную дань удивленія неутомимо рѣзвой лошадкѣ. Черезъ три четверти часа кабріолетъ остановился у старинныхъ сквозныхъ воротъ, между желѣзныхъ прутьевъ которыхъ изъ-за деревьевъ выглядывалъ сѣрый фасадъ древняго каменнаго дома.
— Позвоните! вотъ ваши вещи и желаю вамъ пріятно про-
