нать къ Языкову!“ И вся ватага садилась на извозчиковъ и отправлялась на фарфоровый заводъ къ несчастной женѣ Языкова, всегда съ особенной любезностью встрѣчавшей незваныхъ гостей. Не знаю, какъ она успѣвала накормить всѣхъ, но часа черезъ полтора или два являлись сытныя и превосходныя русскія блюда, начиная съ гречневой каши со сливочнымъ масломъ или со сливками и кончая великолѣпнымъ поросенкомъ, сырниками и т. д. И ватага отваливала домой, довольная хозяевами и ночною экскурсіей.
Быть можетъ не всѣмъ извѣстно, что Тургеневу стоило большаго труда выпросить у Тютчева тетрадку его стихотвореній для „Современника“. Познакомившись впослѣдствіи съ Ѳедоромъ Ивановичемъ, я убѣдился въ необыкновенной его авторской скромности, по которой онъ тщательно избѣгалъ не только разговоровъ, но даже намековъ на его стихотворную дѣятельность. Появленіе небольшаго собранія стихотвореній Тютчева въ „Современникѣ“ было привѣтствовано въ нашемъ кругу со всѣмъ восторгомъ, котораго заслуживало это капитальное явленіе.
Все это приходитъ мнѣ на память по случаю обѣда, даннаго нами по подпискѣ въ честь Тургенева, нерѣдко угощавшаго насъ прекрасными обѣдами. За обѣдомъ, въ залѣ какой-то гостинницы, шампанскаго, а главное — дружескаго единомыслія было много, а потому всѣмъ было весело. Собесѣдники не скупились на краткія привѣтствія, выставлявшія талантъ и литературный заслуги Тургенева.
— Господа! — воскликнулъ Тургеневъ, подымая руку: — позвольте просить вашего вниманія. Вы видите, М. А. Языковъ желаетъ говорить.
— Языковъ, Языковъ желаетъ сказать спичъ! — раздались хихикающіе голоса.
Языковъ, высоко поднимая бокалъ и озираясь кругомъ, серьезно произнесъ:
«Хотя мы спичемъ и не тычемъ,
Но чтобъ не быть разбиту параличемъ»...
и сѣлъ. Раздался громкій смѣхъ, что и требовалось доказать. Мнѣ стало совѣстно, что я ничего не приготовилъ и, выта-
