высшей силѣ, подводящей окончательные и нерѣдко неожиданно благопріятные итоги нашимъ желаніямъ, выражается даже въ самоопредѣленіи такого отрицательнаго существа, какъ Мефистофель, который указываетъ на себя какъ на:
………. «Той силы часть и видъ,
Что вѣчно хочетъ зла и вѣкъ добро творитъ».
Удачно или нѣтъ я началъ свои воспоминанія со времени личнаго знакомства съ Тургеневымъ и другими современными мнѣ литераторами, — пусть судятъ читатели. Предоставляю себѣ, если суждено довести мой разсказъ до настоящаго времени, начать его уже съ самаго дѣтства.
Только озирая обѣ половины моей жизни, можно убѣдиться, что въ первой судьба съ каждымъ шагомъ лишала меня послѣдовательно всего, что казалось моимъ неотъемлемымъ достояніемъ. Въ воспроизводимой мною въ настоящее время половинѣ излагаются напротивъ тѣ сокровенные пути, которыми судьбѣ угодно было самымъ настойчивымъ и неожиданнымъ образомъ привести меня не только къ обладанію утраченнымъ именемъ, но и связаннымъ съ нимъ достояніемъ до самыхъ изумительныхъ подробностей. Не мудрствуя лукаво, я строго различаю деятельность свободнаго человѣка, нашедшаго послѣ долголѣтнихъ поисковъ въ саду кладъ, — отъ свободы другаго, не помышлявшаго ни о какомъ кладѣ и вдругъ открывшаго его подъ корнемъ дерева, вывороченнаго бурей. Мысль, о подчиненности нашей воли другой высшей, дотого мнѣ дорога, что я не знаю духовнаго наслажденія превыше созерцанія ея на жизненномъ потокѣ. Конечно, ничья жизнь не можетъ быть болѣе чѣмъ моя мнѣ извѣстна до мельчайшихъ подробностей. И вотъ причина, побудившая меня предпринять трудъ, представляемый нынѣ на судъ читателя.
