телѣжки. Солнце высоко уже стояло на небѣ, показывая полдень; голодъ и жажда давали сильно себя чувствовать; въ ягташѣ моемъ, кромѣ случайно попавшейся пары дупелей, ничего не было, и я рѣшился зажарить одного изъ нихъ, не смотря на отсутствіе соли. Ощипать его и надѣть на палочку было дѣломъ нѣсколькихъ минутъ, и затѣмъ, когда при поворотахъ надъ разведеннымъ огнемъ, сытый дупель сталъ выпускать свое сало, я вмѣсто соли посыпалъ его порохомъ, содержащимъ селитру, какъ суррогатъ соли. Конечно, мое жареное оказалось совершенно чернымъ, но съѣлъ я его съ особеннымъ аппетитомъ, и голодному оно казалось превосходнымъ. Кончивъ импровизованный завтракъ, я пустился далѣе и вдругъ, къ величайшей радости, увидалъ, что мой Непиръ вытянулся и замеръ, повернувшись носомъ къ кустарнику, представлявшему зеленый продолговатый островъ на чистомъ болотѣ. Долгое время стоялъ я надъ собакой, тихонько гладя ее по спинѣ и любуясь ея раздувающимися ноздрями и горящими глазами. Но всему есть границы, и я вполголоса произнесъ: „allez!“ Собака не двигалась. По крѣпкой ея стойкѣ, я предполагалъ цѣлый выводокъ тетеревовъ или бѣлыхъ куропатокъ, и сталъ подвигаться вдоль края острова по направленію, указываемому собакой, держа ружье наготовѣ. Вдругъ шагахъ въ семи передъ собою я услыхалъ въ низкоросломъ кустарникѣ тотъ рѣзкій трепетъ крыльевъ, который всегда такъ нервно дѣйствуетъ на охотника, — и изъ кустовъ показалась краснобровая голова черныша. „Ну, думаю, дѣло на чистоту. Торопиться некуда! Возьму повѣрнѣе, и собака, такъ отлично державшая, стойку, увидавши убитаго тетерева, убѣдится въ цѣли нашихъ общихъ стараній“. Медленно навелъ я ружье вдоль спины выбравшагося изъ кустовъ черныша и спустилъ курокъ. Къ изумленію моему, невредимый чернышъ, распустивши широко крылья, показался надъ бѣлымъ комкомъ дыма отъ моего выстрѣла. „Странно, подумалъ я; — но ужь отъ втораго то, совершенно хладнокровнаго и систематическаго выстрѣла не уйдешь“. Опять бѣлый комъ дыма, и изъ него все выше и выше поднимается чернышъ и по синему, безоблачному небу несется къ отдаленной каемкѣ лѣсовъ, окружающихъ моховое болото. Руки мои съ дымящи-
