Но справедливость требуетъ сказать, что наши уланы, хотя и мчались въ легкихъ танцахъ, не только не подымали, но и не пускали пыли въ глаза.
Публичный или общественный балъ не можетъ быть орудіемъ тщеславія. Участвующіе въ немъ, очевидно, ищутъ развлеченія, веселья, превлекающаго прекрасный полъ возможностью выставить свою наружность въ самомъ выгодномъ свѣтѣ. Но истинно вдохновительнымъ можетъ быть только балъ въ средѣ общества, хорошо между собою знакомаго, гдѣ личный характеръ и обстановка каждаго представляютъ дѣйствительную извѣстную величину, а не безличную формулу въ бальномъ костюмѣ. Для такого общества блестящій и шумный балъ имѣетъ незамѣнимую прелесть. Громъ музыки, обязательныя рукопожатія и объятія среди пестрой толпы, въ которой каждый преслѣдуетъ свои личные интересы, замѣняетъ собою темный лѣсъ, куда на глазахъ всѣхъ уходитъ заинтересованная пара. Не нужно быть самолюбивымъ, чтобы чувствовать несоизмѣримую разницу между простымъ танцоромъ и живымъ дѣйствующимъ лицомъ. Вотъ она, прелестная блондинка, съ большими задумчивыми голубыми глазами. Подойдите къ ней, и она съ удовольствіемъ подастъ вамъ руку, потому что ей хочется танцовать и слышать, что къ ней очень присталъ ея вѣнокъ и нарядъ. Вотъ рыженькая, пикантная головка со вздернутымъ носикомъ и легкими веснушками. Съ какимъ горделивымъ пренебреженіемъ смотритъ она на проходящихъ. Ангажируйте ее, и она окажетъ вамъ милость, принявъ вашу руку, но въ душѣ будетъ чрезвычайно довольна. А вотъ и она, царица бала, предметъ горячаго поклоненія вашего друга. Вы напередъ знаете вашу роль; съ вами будутъ изысканно любезны передъ глазами всего собранія; васъ отыщутъ то здѣсь, то тамъ, чтобы съ вами пройтить или присѣсть гдѣ-нибудь. При этомъ вы знаете, что вы не болѣе какъ ширма, за которою спрятанъ вашъ другъ. Но сегодня убѣгающая за розовое ушко прядь черныхъ волосъ такъ блестяще гладка, долгій взглядъ темнокарихъ глазъ останавливается на васъ съ такою истомой, и сказанныя слова такъ безумны, что въ сознаніи вашемъ все мгновенно извращается, и вамъ кажется, что ширма — онъ,
