Розалія постоянно бывала въ разноцвѣтныхъ платьяхъ и всѣмъ существомъ производила впечатлѣніе красивой безсодержательной куклы; тогда какъ старшая ея сестра, брюнетка Мальвина, могла бы служить типомъ страстной и кокетливой натуры. Нѣсколько худощавая и замѣчательно стройная, съ пышными черными волосами, глазами и рѣсницами, она неизмѣнно была въ черномъ шелковомъ платьѣ съ высокимъ воротомъ, причемъ единственнымъ украшеніемъ служила золотая брошка и дамскіе часы на небольшой золотой цѣпочкѣ. Она любила духи, и отъ нея всегда сильно отдавало фіалкой.
Конечно, при своихъ поѣздкахъ въ Дерптъ, Василій Павловичъ познакомился съ этими сестрами, и то, что для другихъ было забавой, стало для него роковымъ событіемъ. Хотя я нѣсколько разъ встрѣчалъ въ Дерптѣ Розалію, дозволившую одному эскадронному командиру увезти себя въ деревню, но объ ней, какъ не представляющей особеннаго интереса, говорить болѣе не буду. О Мальвинѣ же я вынужденъ говорить по случаю ея роковаго вліянія на Василія Павловича. Конечно, во все время нашей стоянки въ Аякарѣ у Энгардтовъ, я не имѣлъ случая видѣть Василія Павловича вмѣстѣ съ Мальвиной, такъ какъ она не могла появляться въ усадьбѣ баронессы, а я не только не захотѣлъ бы въ присутствіи Василія Павловича явиться на ихъ дерптскую квартиру, но не позволялъ себѣ даже упоминать объ этихъ отношеніяхъ.
Стараясь хоть сколько-нибудь понять происходившее у меня на глазахъ, но не желая возвращаться къ характеристикѣ Мальвины, дозволю себѣ небольшой анахронизмъ и скажу нѣсколько словъ о времени вполнѣ независимаго пребыванія нашего слѣдующею весной подъ Ревелемъ, въ пустой усадьбѣ одного графа, котораго фамиліи не упомню. Туда, въ довольно просторный, занимаемый офицерами эскадрона домъ, Мальвина появлялась, по выраженію Некрасова, „хозяйкой полною“.
Конечно, человѣкъ, подъ властью роковаго увлеченія, подобно Василію Павловичу, не могъ ничего замѣтить въ ровномъ и нѣсколько скучающемъ поведеніи Мальвины въ его
