Поэтому въ душу мою нисколько не проникало чувство жалости, какъ это естественно было бы въ человѣкѣ, присутствующемъ ори печальномъ событіи; съ другой стороны, я не чувствовалъ и того удовольствія, какое мы обыкновенно испытывали при нашихъ философскихъ бесѣдахъ. Рѣчи наши касались отчасти и тогда вопросовъ философіи, но я находился въ какомъ то необыкновенномъ состояніи: это было неизвѣданное мною дотолѣ соединеніе радости и печали, раждавшееся во мнѣ при мысли о томъ, что Сократъ долженъ немедленно умереть. Всѣ присутствовавшіе были почти въ такомъ же настроеніи духа, — смѣялись и плакали неперемѣнно; возбужденнѣе другихъ впрочемъ былъ Аполлодоръ, потому что ты знаешь его и его характеръ.
Эхекратъ. Еще бы не знать!
Федонъ. Онъ-то именно отдавался всецѣло этому разнообразію душевныхъ движеній; я самъ былъ сильно взволнованъ, также какъ и другіе.
Эхекратъ. Кто же былъ въ это время у Сократа, любезный Федонъ?
Федонъ. Изъ согражданъ *) его былъ этотъ самый Аполлодоръ, Критовулъ и отецъ его Критонъ, Гермогенъ, Эпигенъ, Эсхинъ и Антисѳенъ; кромѣ того, пеані-ецъ Ктезиппъ, Менексенъ и нѣкоторые другіе его сограждане; Платонъ же, какъ я думаю, былъ боленъ
Эхекратъ. А чужестранцы были?
Федонъ. Да, Симмій ѳивянинъ, Кевисъ и Федондъ; изъ Мегары были — Эвклидъ и Терпсіонъ.
Эхекратъ. Ну, а еще? Аристиппъ и Клеомбротъ были?
Федонъ. Нѣтъ; они, говорятъ, находились въ то время въ Эгинѣ “)•
Поэтому в душу мою нисколько не проникало чувство жалости, как это естественно было бы в человеке, присутствующем ори печальном событии; с другой стороны, я не чувствовал и того удовольствия, какое мы обыкновенно испытывали при наших философских беседах. Речи наши касались отчасти и тогда вопросов философии, но я находился в каком то необыкновенном состоянии: это было неизведанное мною дотоле соединение радости и печали, раждавшееся во мне при мысли о том, что Сократ должен немедленно умереть. Все присутствовавшие были почти в таком же настроении духа, — смеялись и плакали непеременно; возбужденнее других впрочем был Аполлодор, потому что ты знаешь его и его характер.
Эхекрат. Еще бы не знать!
Федон. Он-то именно отдавался всецело этому разнообразию душевных движений; я сам был сильно взволнован, также как и другие.
Эхекрат. Кто же был в это время у Сократа, любезный Федон?
Федон. Из сограждан *) его был этот самый Аполлодор, Критовул и отец его Критон, Гермоген, Эпиген, Эсхин и Антисфен; кроме того, пеани-ец Ктезипп, Менексен и некоторые другие его сограждане; Платон же, как я думаю, был болен
Эхекрат. А чужестранцы были?
Федон. Да, Симмий фивянин, Кевис и Федонд; из Мегары были — Эвклид и Терпсион.
Эхекрат. Ну, а еще? Аристипп и Клеомброт были?
Федон. Нет; они, говорят, находились в то время в Эгине “)•