дарных.—Великая же[1] старица иноко[2] Марѳа Івановна, слышав сия таковая прошенія и моления, на мног часъ в недоумѣниі быв, и умилися душею, слез многих исполнися, глагола: О преосвященныі Ѳеодорит архиепискуп, и честных великих монастыреі архимариты, и 5.игумены и весь вселенскиі соборъ, и бояре! Прошение ваше выше нашие мѣры; на такову высоту царствія, и на престолъ такова великого преславнаго государства просите у меня сына моего единороднаго, свѣта очию моею, Михайла Ѳедоровича, и у меня на то мысли никак нѣту, а у сына моего Михайла по томуж никак мысли и хотѣния 10.на то нѣту же; свидѣтель и сердца наша зрит Богъ. И будет на то святая Его воля будет, якоже годѣ Господеви, тако и буди; воли бо Его никтоже может противитися; а без вышнего и всемогущего Господа Бога промысла и святой Его воли, вмѣсто скорби и сѣтования, утѣшение ко исполнению вашего прошения и моления 15.совершиті не возможно“.
„Архиепискуп же и с ним весь вселенскиі собор, и бояре і всякие люди, которые в церкве многое моление и челобитье с неутѣшным плачем к великому государю Михайлу Ѳедоровичю простираху, а окрестъ церкви по всему монастырю и за монастырь все православное 20.хрестьянство всея Руския земли, з женами и з детмі, великиі плач и рыдателныі глас и вопль мног испущаху, и от горести сердца и ото многово сѣтования, жены ссущихъ[3] своих младенецъ на землю с слезным рыданием пометаху, вси единогласно, яко едиными усты, вопияху, у великого государя у Михайла Ѳедоровича милости 25.просяще, чтоб великиі государь Михайло Ѳедорович положил на милость, не оставил ихъ сирых, для пришествія честных и животворящих крестов, и святыхъ и чюдотворных икон, был на великих государствах Росийского царствія[4] государемъ царем и великимъ княземъ, всеа Русиі самодержцем. Великиі же государь Михайло 30.Ѳедорович архиепискупу і всему освященному собору, и бояромъ отрицашеся, глагола: престаните от таковаго начинания; возлагаете на меня такое великое бремя, царскиі превысочайшиі престолъ, выше моея мѣры; имите ми вѣры, видев толикиі вашъ многотрудныі подвигъ, скорблю душею и болѣзную сердцемъ, а прошение ваше совершитіся 35.не может. Какъ, мнѣ на великиі престолъ царствия государя моего, свѣта праведнаго и милостиваго и пресвѣтлаго царя“ і великого князя Федора Івановіча всеа Русиі, в таких младых лѣтехъ сѣсти? А со всѣхъ сторон недруги[5] Полскоі и Литовской и Неметцкоі ко-
- ↑ вст.: „государыня“ Б.
- ↑ „инока” Б.
- ↑ „сущихъ“ Б.
- ↑ вст.: „великимъ“ Б.
- ↑ вст.: „на Московское государство встали“ Б.
дарных. — Великая же[1] старица иноко[2] Марфа Ивановна, слышав сия таковая прошения и моления, на мног час в недоумении быв, и умилися душею, слез многих исполнися, глагола: О преосвященный Феодорит архиепискуп, и честных великих монастырей архимариты, и 5.игумены и весь вселенский собор, и бояре! Прошение ваше выше нашие меры; на такову высоту царствия, и на престол такова великого преславнаго государства просите у меня сына моего единороднаго, света очию моею, Михайла Федоровича, и у меня на то мысли никак нету, а у сына моего Михайла по томуж никак мысли и хотения 10.на то нету же; свидетель и сердца наша зрит Бог. И будет на то святая Его воля будет, якоже годе Господеви, тако и буди; воли бо Его никтоже может противитися; а без вышнего и всемогущего Господа Бога промысла и святой Его воли, вместо скорби и сетования, утешение ко исполнению вашего прошения и моления 15.совершити не возможно».
«Архиепискуп же и с ним весь вселенский собор, и бояре и всякие люди, которые в церкве многое моление и челобитье с неутешным плачем к великому государю Михайлу Федоровичю простираху, а окрест церкви по всему монастырю и за монастырь всё православное 20.хрестьянство всея Руския земли, з женами и з детми, великий плач и рыдателный глас и вопль мног испущаху, и от горести сердца и ото многово сетования, жены ссущих[3] своих младенец на землю с слезным рыданием пометаху, вси единогласно, яко едиными усты, вопияху, у великого государя у Михайла Федоровича милости 25.просяще, чтоб великий государь Михайло Федорович положил на милость, не оставил их сирых, для пришествия честных и животворящих крестов, и святых и чюдотворных икон, был на великих государствах Росийского царствия[4] государем царем и великим князем, всеа Русии самодержцем. Великий же государь Михайло 30.Федорович архиепискупу и всему освященному собору, и бояром отрицашеся, глагола: престаните от таковаго начинания; возлагаете на меня такое великое бремя, царский превысочайший престол, выше моея меры; имите ми веры, видев толикий ваш многотрудный подвиг, скорблю душею и болезную сердцем, а прошение ваше совершитися 35.не может. Как, мне на великий престол царствия государя моего, света праведнаго и милостиваго и пресветлаго царя» і великого князя Федора Ивановича всеа Русии, в таких младых летех сести? А со всех сторон недруги[5] Полской и Литовской и Неметцкой ко-
