за смертію послѣдняго: объ избраніи на Московскій царскій престолъ Бориса Годунова и его правленіи, появленіи Лжедимитрія, царствованіи Лжедимитрія и Василія Ив. Шуйскаго, объ избраніи на Московскій престолъ Польскаго королевича Владислава, о хозяйничаніи Поляковъ въ Москвѣ и ихъ распоряженіяхъ по Московскому государству, о дѣятельности патріарха Гермогена противъ Поляковъ и послѣдовавшемъ затѣмъ возстаніи Русскихъ подъ руководствомъ кн. Д. Т. Трубецкаго и кн. Д. М. Пожарскаго, объ освобожденіи ими Москвы и избраніи царемъ Михаила Ѳедоровича Романова, объ отправленіи къ послѣднему съ извѣстіемъ о семъ особаго посольства въ Кострому. Грамота приводитъ рѣчь, которую оно должно было сказать царю при первой встрѣчѣ, и затѣмъ влагаетъ въ уста и царю, и его матери, и посольству цѣлый рядъ рѣчей при отказѣ Михаила Ѳедоровича отъ царскаго престола. Она сообщаетъ и о послѣдовавшихъ за согласіемъ царя событіяхъ въ Москвѣ и Костромѣ и затѣмъ данныя, приведенныя выше, касательно составленія ея самой.
Текстъ этой грамоты былъ установленъ не сразу. Въ Московскомъ Главномъ Архивѣ Министерства Иностранныхъ Дѣлъ, гдѣ сосредоточены документы касательно избранія на царство Михаила Ѳедоровича, сохранился еще, хотя и не въ полномъ видѣ[1], другой текстъ грамоты, который сперва предполагался. По этому проэкту грамота начиналась тѣмъ же „Богословіемъ“, только нѣсколько болѣе подробнымъ, чѣмъ въ принятомъ Соборомъ текстѣ, а вслѣдъ за нимъ приводились дословно тѣ же самыя свѣдѣнія о русскихъ государяхъ, начиная съ Рюрика, что и въ грамотѣ[2]. Это тождество извѣстій продолжается до разсказа о царствованіи Ивана IV-го включительно; далѣе уже проэктъ и грамота расходятся: первоначальный проэктъ грамоты излагалъ за тѣмъ довольно любопытныя, отчасти доселѣ неизвѣстныя, свѣдѣнія о царяхъ Ѳедорѣ, Борисѣ, Самозванцѣ и Шуйскомъ[3], заслуживающія особаго вниманія, какъ показанія современника. Авторъ этихъ свѣдѣній неизвѣстенъ, но въ двухъ мѣстахъ рѣчь идетъ отъ имени какого-то лица (при разсказѣ объ избраніи царемъ Бориса Годунова: „обаче не вѣмъ“ и при подобномъ же разсказѣ о королевичѣ Владиславѣ: „что глаголю“); во всякомъ случаѣ онѣ
- ↑ Государственное Древлехранилище, III отд., I рубр., д. № 6.
- ↑ Разночтенія отмѣчены ниже въ примѣчаніяхъ къ тексту грамоты, а дальнѣйшія оригинальныя извѣстія проэкта грамоты 161З г. полностію напечатаны ниже, по окончаніи всего текста. См. Приложеніе.
- ↑ Отсюда именно сдѣланы дословныя заимствованія въ „Книгу избранія на царство Михаила Ѳедоровича“, составленную въ 1672 г. въ Посольскомъ приказѣ при бояринѣ А. С. Матвѣевѣ и изданную Московскимъ Главнымъ Архивомъ Министерства Иностр. Дѣлъ въ 1856 г.; разночтенія ея отмѣчены ниже въ соотвѣтствующихъ мѣстахъ.
за смертью последнего: об избрании на московский царский престол Бориса Годунова и его правлении, появлении Лжедимитрия, царствовании Лжедимитрия и Василия Ив. Шуйского, об избрании на московский престол польского королевича Владислава, о хозяйничании поляков в Москве и их распоряжениях по Московскому государству, о деятельности патриарха Гермогена против поляков и последовавшем затем восстании русских под руководством кн. Д. Т. Трубецкого и кн. Д. М. Пожарского, об освобождении ими Москвы и избрании царём Михаила Фёдоровича Романова, об отправлении к последнему с известием о сём особого посольства в Кострому. Грамота приводит речь, которую оно должно было сказать царю при первой встрече, и затем влагает в уста и царю, и его матери, и посольству целый ряд речей при отказе Михаила Фёдоровича от царского престола. Она сообщает и о последовавших за согласием царя событиях в Москве и Костроме и затем данные, приведённые выше, касательно составления её самой.
Текст этой грамоты был установлен не сразу. В Московском Главном Архиве Министерства Иностранных Дел, где сосредоточены документы касательно избрания на царство Михаила Фёдоровича, сохранился ещё, хотя и не в полном виде[1], другой текст грамоты, который сперва предполагался. По этому проекту грамота начиналась тем же «Богословием», только несколько более подробным, чем в принятом Собором тексте, а вслед за ним приводились дословно те же самые сведения о русских государях, начиная с Рюрика, что и в грамоте[2]. Это тождество известий продолжается до рассказа о царствовании Ивана IV-го включительно; далее уже проект и грамота расходятся: первоначальный проект грамоты излагал затем довольно любопытные, отчасти доселе неизвестные, сведения о царях Фёдоре, Борисе, Самозванце и Шуйском[3], заслуживающие особого внимания, как показания современника. Автор этих сведений неизвестен, но в двух местах речь идёт от имени какого-то лица (при рассказе об избрании царём Бориса Годунова: «обаче не вем» и при подобном же рассказе о королевиче Владиславе: «что глаголю»); во всяком случае они
- ↑ Государственное Древлехранилище, III отд., I рубр., д. № 6.
- ↑ Разночтения отмечены ниже в примечаниях к тексту грамоты, а дальнейшие оригинальные известия проекта грамоты 161З г. полностью напечатаны ниже, по окончании всего текста. См. Приложение.
- ↑ Отсюда именно сделаны дословные заимствования в «Книгу избрания на царство Михаила Федоровича», составленную в 1672 г. в Посольском приказе при боярине А. С. Матвееве и изданную Московским Главным Архивом Министерства Иностр. Дел в 1856 г.; разночтения её отмечены ниже в соответствующих местах.
