и разорили, и многоцелебные мощи великих Московских чюдотворцов обругалі, и образы и чюдотворцовы раки обдирали и ломали, и всякое осквернение и поругание нашеі православноі крестьянской вѣре греческаго закона починили, і дерзосердаго страдалца[1], великого 5.святѣйшего Ермогена, патриарха Московскаго и всеа Русиі, непобедимаго, крѣпкаго в православиі столпа, и новаго во святых исповѣдника, и непоколебимаго поборника по нашеі истинной православной вѣре греческаго закона, с великим бесчестием с престола свергли и из святителскаго сану обнажили, и в заточение посадя, 10.злою мучителскою смертию не крестьянски уморили; а священническиі и иноческиі чинъ, и бояръ, князя Ондрѣя Васильевича Голицына, и иных бояр, и дворян, и детеі боярских, и всяких служилых людеі, и гостей, и торговых, и жилетцких всяких и простых людеі бесчисленное хрестьянское множество, мужеска полу и женска, и нескверных 15.младенецъ побили мучительски, и кровь многую хрестьянскую по всему царствующему граду Москвѣ невинно пролили. А царскую казну, многое собрание из давных лѣтъ прежнихъ великих государеі нашихъ, цареі Росийских, и их царские утвари, царские шапки и коруны, и их всякое[2] царское достояние, и чюдотворные 20.образы к Жигимонту королю отослали, а досталную царскую казну, и в церквах Божиих і в монастырѣхъ, і в домѣхъ, и в лавках і в погребѣхъ многие неисчетные богатества Московских всяких людеі пограбя, по себѣ розделили. А многихъ[3] великих родов, блаженные памяти царя і великого князя Ѳедора Івановіча всеа 25.Русиі, племянника Михайла Ѳедоровича Романова-Юрьева, и бояр, и окольничих, и дворян, и діяков і всяких чинов всяких людей, захватили в городе в Китае и в Кремлѣ, и держали их в неволе, а иныхъ за крепкими приставы. И видя такому великому и преславному Московскому государству от Жигимонта короля Полского, и от 30.его Полских и от[4] Литовских людеі конечное разоренье, и православноі хрестьянской вѣре поруганье“, и святымъ мѣстом осквернение, хто не восплачет и не возрыдает[5]? Превыше бо бысть сие зло Виѳлиомскаго плача от беззаконнаго дѣтоубийца Ирода: тамо бо младенцы токмо убийственными закалахуся дланми; здѣ же престарѣвшеися 35.и сѣди, и цветуще і в возрастъ приходяща юноша, і жены чистообразны, и отроковица нетлѣнныи, и младенцы[6] безгрѣшны вкупе
- ↑ „дерзосердаго страдалца“ нѣтъ въ грам.
- ↑ „царское всякое“ Б.
- ↑ „а многихъ ..... Романова-Юрьева“ нѣтъ въ грам.
- ↑ „от“ нѣтъ.
- ↑ „взрыдаетъ“ Б.
- ↑ Конецъ 3-го листа и 3-я склейка въ А; далѣе 4-й листъ писанъ болѣе мелко, чѣмъ предшествующій листъ.
Тот же текст в современной орфографии
и разорили, и многоцелебные мощи великих Московских чюдотворцов обругали, и образы и чюдотворцовы раки обдирали и ломали, и всякое осквернение и поругание нашей православной крестьянской вере греческаго закона починили, и дерзосердаго страдалца
[1], великого
5.святейшего Ермогена, патриарха Московскаго и всеа Русии, непобедимаго, крепкаго в православии столпа, и новаго во святых исповедника, и непоколебимаго поборника по нашей истинной православной вере греческаго закона, с великим бесчестием с престола свергли и из святителскаго сану обнажили, и в заточение посадя,
10.злою мучителскою смертию не крестьянски уморили; а священнический и иноческий чин, и бояр, князя Ондрея Васильевича Голицына, и иных бояр, и дворян, и детей боярских, и всяких служилых людеи, и гостей, и торговых, и жилетцких всяких и простых людей бесчисленное хрестьянское множество, мужеска полу и женска, и нескверных
15.младенец побили мучительски, и кровь многую хрестьянскую по всему царствующему граду Москве невинно пролили. А царскую казну, многое собрание из давных лет прежних великих государей наших, царей Росийских, и их царские утвари, царские шапки и коруны, и их всякое
[2] царское достояние, и чюдотворные
20.образы к Жигимонту королю отослали, а досталную царскую казну, и в церквах Божиих и в монастырех, и в домех, и в лавках и в погребех многие неисчетные богатества Московских всяких людей пограбя, по себе розделили. А многих
[3] великих родов, блаженные памяти царя и великого князя Федора Ивановича всеа
25.Русии, племянника Михайла Федоровича Романова-Юрьева, и бояр, и окольничих, и дворян, и дияков и всяких чинов всяких людей, захватили в городе в Китае и в Кремле, и держали их в неволе, а иных за крепкими приставы. И видя такому великому и преславному Московскому государству от Жигимонта короля Полского, и от
30.его Полских и от
[4] Литовских людей конечное разоренье, и православной хрестьянской вере поруганье», и святым местом осквернение, хто не восплачет и не возрыдает
[5]? Превыше бо бысть сие зло Вифлиомскаго плача от беззаконнаго детоубийца Ирода: тамо бо младенцы токмо убийственными закалахуся дланми; зде же престаревшеися
35.и седи, и цветуще и в возраст приходяща юноша, и жены чистообразны, и отроковица нетленныи, и младенцы
[6] безгрешны вкупе
- ↑ «дерзосердаго страдалца» нет в грам.
- ↑ «царское всякое» Б.
- ↑ «а многих… Романова-Юрьева» нет в грам.
- ↑ «от» нет.
- ↑ «взрыдает» Б.
- ↑ Конец 3-го листа и 3-я склейка в А; далее 4-й лист писан более мелко, чем предшествующий лист.
