на счетъ другого. Мы не могли только понять этой безпрерывной брани, удивлялись, какъ самые ничтожные предлоги могли породить столь кровавыя войны, жалѣли о бѣдствіяхъ народовъ, и обременяя Князей Литовскихъ строгими упреками, не щадили и Государей Московскихъ, за ихъ мнимое излишнее честолюбіе. Еслибъ мы вникли, что и потомки Гедимина и потомки Калиты стремились къ господству надъ всею землею Русскою, что и тѣ и другіе были убѣждены въ справедливости своихъ притязаній, и что распря ихъ до конца XVI вѣка была распрею семейною, а не враждою народною, мы увидѣли бы, что они спорили не по личному честолюбію, а въ слѣдствіе неизбѣжной необходимости, и дѣла Литовскія, такъ несвязныя, такъ утомительныя подъ перомъ нашихъ бытописателей, имѣли бы высокое значеніе въ нашей Исторіи.
на счет другого. Мы не могли только понять этой беспрерывной брани, удивлялись, как самые ничтожные предлоги могли породить столь кровавые войны, жалели о бедствиях народов, и обременяя Князей Литовских строгими упрёками, не щадили и Государей Московских, за их мнимое излишнее честолюбие. Если б мы вникли, что и потомки Гедимина и потомки Калиты стремились к господству над всею землёю Русскою, что и те и другие были убеждены в справедливости своих притязаний, и что распря их до конца XVI века была распрею семейною, а не враждою народною, мы увидели бы, что они спорили не по личному честолюбию, а вследствие неизбежной необходимости, и дела Литовские, так несвязные, так утомительные под пером наших бытописателей, имели бы высокое значение в нашей Истории.
