сказаній нельзя вывести заключенія о народной враждѣ между восточною и западною Русью. Иначе они стали смотрѣть на Литовское княжество въ XVII столѣтіи, послѣ Самозванцевъ, когда Литвинъ и Ляхъ стали для нихъ словами однознаменательными.
Лѣтописцы западной Руси прекратили свои сказанія въ XIV столѣтіи, или справедливѣе, труды ихъ продолжателей истреблены временемъ, оставивъ слѣдъ въ полубаснословной Исторіи Стрыйковскаго. На Русскомъ языкѣ сохранились немногія извѣстія временъ Уніи, поясняющія это важное событіе. Литовское княжество не имѣетъ своего національнаго историка. Все, что узнала объ немъ ученая Европа, все почерпнуто изъ мутнаго источника, изъ Польскихъ лѣтописцевъ не старѣе конца XVI столѣтія, когда Поляки уже привыкли считать Литву своею древнею провинціею. Въ
сказаний нельзя вывести заключения о народной вражде между восточною и западною Русью. Иначе они стали смотреть на Литовское княжество в XVII столетии, после Самозванцев, когда Литвин и Лях стали для них словами однознаменательными.
Летописцы западной Руси прекратили свои сказания в XIV столетии, или справедливее, труды их продолжателей истреблены временем, оставив след в полубаснословной Истории Стрыйковского. На Русском языке сохранились немногие известия времён Унии, поясняющие это важное событие. Литовское княжество не имеет своего национального историка. Всё, что узнала об нём учёная Европа, всё почёрпнуто из мутного источника, из Польских летописцев не старее конца XVI столетия, когда Поляки уже привыкли считать Литву своею древнею провинциею.
