рукъ его не выпускаетъ. А тутъ панъ кричитъ: »Скорѣй, скорѣй!« Прижалъ Иванъ въ послѣдній разъ Олесю къ сердцу, да и побѣжалъ. Тогда Олеся будто опомнилась; спохватилась—ужъ нѣтъ его, ужъ онъ далеко…. только слѣдомъ пыль клубится. »Дѣтки мои!« вскрикнула она, »дѣтки мои! Теперь у васъ нѣтъ ни единаго защитника, некому вамъ помогать; одни одинехоньки остались вы на свѣтѣ!«
И точно: бывало, хоть взглянетъ Олеся въ милыя очи, хоть слово сердечное услышитъ, приголубится къ мужу, пригорюютъ они вмѣстѣ,—всё было легче, какъ была при ней преданная душа да вѣрное сердце; а теперь осталась она—что́ былинка въ полѣ. Въ селѣ, хоть и не безъ добрыхъ людяй, да каждый со своей напастью бьется, на свою бѣду плачется. Извѣстное дѣло: панскаго не то́, такъ другое, а ужъ что-нибудь да допечетъ; некогда тутъ надъ чужимъ горемъ убиваться: въ пору и съ своимъ сладить. Развѣ старуха тетка прибѣжитъ Олесю провѣдать. Больно ужь стара она стала: сморщилась, какъ сушеное яблочко; а всё хлопочетъ да суетится. Вотъ развѣ тетка приплетется да поплачетъ съ Олесею, ея дѣточекъ благословитъ.
рук его не выпускает. А тут пан кричит: «Скорей, скорей!» Прижал Иван в последний раз Олесю к сердцу, да и побежал. Тогда Олеся будто опомнилась; спохватилась — уж нет его, уж он далеко…. только следом пыль клубится. «Детки мои!» вскрикнула она, «детки мои! Теперь у вас нет ни единого защитника, некому вам помогать; одни одинехоньки остались вы на свете!»
И точно: бывало, хоть взглянет Олеся в милые очи, хоть слово сердечное услышит, приголубится к мужу, пригорюют они вместе, — всё было легче, как была при ней преданная душа да верное сердце; а теперь осталась она — что́ былинка в поле. В селе, хоть и не без добрых людяй, да каждый со своей напастью бьется, на свою беду плачется. Известное дело: панского не то́, так другое, а уж что-нибудь да допечет; некогда тут над чужим горем убиваться: в пору и с своим сладить. Разве старуха тетка прибежит Олесю проведать. Больно уж стара она стала: сморщилась, как сушеное яблочко; а всё хлопочет да суетится. Вот разве тетка приплетется да поплачет с Олесею, её деточек благословит.
