Пѣвцы безсмертные вѣщаютъ Бога вамъ:
Единъ, какъ громовъ сынъ, гремитъ средь васъ паденье;
Другой, какъ благодать, благовѣститъ спасенье
И путь, ведущій къ небесамъ.
И се! среди снѣговъ Полунощи глубокой,
Подъ блескомъ хладныхъ зорь и свистомъ льдистыхъ вьюгъ,
Возсталъ отъ Холмогоръ,—какъ сильный кедръ высокій,
Встаетъ, возносится и все объемлетъ вкругъ
150 Своими крѣпкими вѣтвями:
Подъемлясь къ облакамъ, глава его блеститъ
Безсмертными плодами.
И тамо, гдѣ металлъ блистательный сокрытъ,
Тамъ роетъ землю онъ глубокими корнями,—
Тамъ Росскій Пиндаръ всталъ! взнесъ руку къ небесамъ,
Да воспретитъ пылающимъ громамъ;
Минервы копіемъ бьетъ нѣдра онъ земныя.—
И истекли сокровища златыя;
Онъ повелительный простеръ на море взоръ,—
160 И свѣтъ его горитъ, какъ Поллюксъ и Касторъ!..
Пѣвецъ, на гробъ Отца, Царя-Героя
Онъ лавры свѣжіе склонилъ
И дни безцѣнные блаженства и покоя
Елисаветы озарилъ!
Тогда, разлившись, свѣтъ отъ сѣверныхъ сіяній
Далъ отблескъ на крутыхъ Аракса берегахъ;
И геніи туда простерли взоръ и длани,
И Ѳивы новыя зардѣлися въ лучахъ…
Тамъ, тамъ, въ странѣ денницы,
170 Возникъ Пѣвецъ Фелицы!…
Таинственникъ судебъ прорекъ
