овладѣвшею? На-дняхъ меня даже увѣряли, что нѣкоторыя личности, заинтересованныя въ его успѣхѣ, очень искренно убѣждали его откинуть подальше эту революціонную оболочку, чтобы не ослабить вліянія, которое они желали бы упрочить за его изданіемъ. Не доказываетъ ли это, что газета Герцена служитъ для Россіи выраженіемъ чего-то совершенно иного, чѣмъ исповѣдуемыя ея издателемъ доктрины? Для чего же скрывать отъ себя, что ему даетъ значеніе и доставляетъ вліяніе именно то, что онъ служитъ для насъ представителемъ свободы сужденія, правда, на предосудительныхъ основаніяхъ, исполненныхъ непріязни и пристрастія, но тѣмъ не менѣе настолько свободныхъ (отчего въ томъ не сознаться?), чтобы вызывать на состязаніе и другія мнѣнія, болѣе разсудительныя, болѣе умѣренныя и нѣкоторыя изъ нихъ даже положительно разумныя. И теперь, какъ скоро мы убѣдились, въ чемъ заключается тайна его силы и вліянія, намъ не трудно опредѣлить, какого свойства должно быть оружіе, которое мы должны употребить для противодѣйствія ему. Очевидно, что газета, готовая принять на себя подобную задачу, могла бы разсчитывать на извѣстную долю успѣха лишь при условіяхъ своего существованія, нѣсколько подходящихъ къ условіямъ своего противника. Вашему доброжелательному благоразумію предстоитъ рѣшить, возможны ли подобныя условія въ данномъ положеніи, вамъ лучше меня извѣстномъ, и въ какой именно мѣрѣ они осуществимы.
Безъ малѣйшаго сомнѣнія, издатели не имѣли бы недостатка ни въ талантахъ, ни въ усердіи, ни въ искреннихъ убѣжденіяхъ; но, стекаясь на призывъ, къ нимъ обращенный, они пожелали бы прежде всего быть убѣ-
овладевшею? На днях меня даже уверяли, что некоторые личности, заинтересованные в его успехе, очень искренно убеждали его откинуть подальше эту революционную оболочку, чтобы не ослабить влияния, которое они желали бы упрочить за его изданием. Не доказывает ли это, что газета Герцена служит для России выражением чего-то совершенно иного, чем исповедуемые её издателем доктрины? Для чего же скрывать от себя, что ему дает значение и доставляет влияние именно то, что он служит для нас представителем свободы суждения, правда, на предосудительных основаниях, исполненных неприязни и пристрастия, но тем не менее настолько свободных (отчего в том не сознаться?), чтобы вызывать на состязание и другие мнения, более рассудительные, более умеренные и некоторые из них даже положительно разумные. И теперь, как скоро мы убедились, в чём заключается тайна его силы и влияния, нам не трудно определить, какого свойства должно быть оружие, которое мы должны употребить для противодействия ему. Очевидно, что газета, готовая принять на себя подобную задачу, могла бы рассчитывать на известную долю успеха лишь при условиях своего существования, несколько подходящих к условиям своего противника. Вашему доброжелательному благоразумию предстоит решить, возможны ли подобные условия в данном положении, вам лучше меня известном, и в какой именно мере они осуществимы.
Без малейшего сомнения, издатели не имели бы недостатка ни в талантах, ни в усердии, ни в искренних убеждениях; но, стекаясь на призыв, к ним обращенный, они пожелали бы прежде всего быть убе-
