получныхъ событій. Къ счастью, этотъ жестокій урокъ не пропалъ даромъ. Здравый смыслъ и благодушная природа царствующаго императора уразумѣли, что наступила пора ослабить чрезвычайную суровость предшествующей системы и вновь даровать умамъ недостававшій имъ просторъ. Итакъ (я это говорю съ полнѣйшимъ убѣжденіемъ), для всякаго, кто съ той минуты слѣдилъ въ общихъ чертахъ за умственною дѣятельностью въ томъ видѣ, какъ она выразилась въ литературномъ движеніи страны, оказывается невозможнымъ не радоваться счастливымъ послѣдствіямъ этой новой системы. Не болѣе другихъ и я нисколько не желаю скрывать слабыя стороны и подчасъ даже уклоненія современной литературы; но нельзя по справедливости отказать ей въ одномъ достоинствѣ, весьма существенномъ, а именно: что съ той минуты, когда ей была дарована нѣкоторая свобода слова, она постоянно стремилась сколь возможно лучше и вѣрнѣе выражать мнѣніе страны. Къ живому сознанію современной дѣйствительности и часто къ весьма замѣчательному таланту въ ея изображеніи она присоединяла не менѣе искреннюю заботливость о всѣхъ положительныхъ нуждахъ, о всѣхъ интересахъ, о всѣхъ язвахъ русскаго общества. Въ смыслѣ предстоящихъ улучшеній она, какъ и сама страна, озабочивалась только тѣми, которыя были возможны, практичны и ясно указаны, не дозволяя себѣ увлекаться утопіей—этимъ недугомъ, столь присущимъ литературѣ. Если въ борьбѣ, ею предпринятой противъ злоупотребленій, она иногда доходила до очевидныхъ преувеличеній, то слѣдуетъ отнести къ ея чести, что въ пылу преслѣдованія ихъ она въ своихъ мысляхъ никогда не отдѣляла интересовъ верховной
получных событий. К счастью, этот жестокий урок не пропал даром. Здравый смысл и благодушная природа царствующего императора уразумели, что наступила пора ослабить чрезвычайную суровость предшествующей системы и вновь даровать умам недостававший им простор. Итак (я это говорю с полнейшим убеждением), для всякого, кто с той минуты следил в общих чертах за умственною деятельностью в том виде, как она выразилась в литературном движении страны, оказывается невозможным не радоваться счастливым последствиям этой новой системы. Не более других и я нисколько не желаю скрывать слабые стороны и подчас даже уклонения современной литературы; но нельзя по справедливости отказать ей в одном достоинстве, весьма существенном, а именно: что с той минуты, когда ей была дарована некоторая свобода слова, она постоянно стремилась сколь возможно лучше и вернее выражать мнение страны. К живому сознанию современной действительности и часто к весьма замечательному таланту в её изображении она присоединяла не менее искреннюю заботливость о всех положительных нуждах, о всех интересах, о всех язвах русского общества. В смысле предстоящих улучшений она, как и сама страна, озабочивалась только теми, которые были возможны, практичны и ясно указаны, не дозволяя себе увлекаться утопией — этим недугом, столь присущим литературе. Если в борьбе, ею предпринятой против злоупотреблений, она иногда доходила до очевидных преувеличений, то следует отнести к её чести, что в пылу преследования их она в своих мыслях никогда не отделяла интересов верховной
