скипетръ всемірнаго владычества, иными словами, въ то самое время, когда зданіе папства было потрясено до самаго основанія, они серьезно совѣтовали папѣ постараться перещеголять средніе вѣка и предлагали ему нѣчто въ родѣ христіанскаго калифата—конечно, подъ тѣмъ условіемъ, чтобы эта новая теократія прежде всего преслѣдовала цѣли итальянской національности.
Нельзя достаточно надивиться той наклонности ко всему несбыточному и невозможному, которая въ наши дни владѣетъ умами и составляетъ одну изъ отличительныхъ чертъ нашего вѣка. Должно-быть, есть дѣйствительная связь между утопіей и революціей, потому что всякій разъ какъ революція на мгновеніе измѣняетъ своимъ привычкамъ и вмѣсто того, чтобы разрушать, берется создавать—она неизбѣжно впадаетъ въ утопію. Нужно сказать, что та, на которую мы намекнули, есть еще одна изъ самыхъ безобидныхъ.
Наконецъ въ этомъ положеніи вещей наступила минута, когда уклончивый образъ дѣйствій сталъ уже невозможенъ, и папству, чтобы вернуть свое право, пришлось стать лицомъ къ лицу противъ мнимыхъ друзей папы. Тогда и революція со своей стороны сбросила личину и явилась міру въ образѣ римской республики. Что̀ такое эта партія—теперь достаточно извѣстно: ее всѣ видѣли на дѣлѣ. Это истинная, законная представительница революціи въ Италіи. Партія эта считаетъ папство своимъ личнымъ врагомъ, такъ какъ находитъ въ немъ присутствіе христіанскаго начала; поэтому она не терпитъ его ни подъ какимъ видомъ—ни даже подъ условіемъ употреблять его для своихъ цѣлей. Ей бы просто хотѣлось упразднить его изъ того же самаго побужденія, изъ ко-
скипетр всемирного владычества, иными словами, в то самое время, когда здание папства было потрясено до самого основания, они серьезно советовали папе постараться перещеголять средние века и предлагали ему нечто вроде христианского калифата — конечно, под тем условием, чтобы эта новая теократия прежде всего преследовала цели итальянской национальности.
Нельзя достаточно надивиться той наклонности ко всему несбыточному и невозможному, которая в наши дни владеет умами и составляет одну из отличительных черт нашего века. Должно быть, есть действительная связь между утопией и революцией, потому что всякий раз как революция на мгновение изменяет своим привычкам и вместо того, чтобы разрушать, берется создавать — она неизбежно впадает в утопию. Нужно сказать, что та, на которую мы намекнули, есть еще одна из самых безобидных.
Наконец в этом положении вещей наступила минута, когда уклончивый образ действий стал уже невозможен, и папству, чтобы вернуть свое право, пришлось стать лицом к лицу против мнимых друзей папы. Тогда и революция со своей стороны сбросила личину и явилась миру в образе римской республики. Что́ такое эта партия — теперь достаточно известно: ее все видели на деле. Это истинная, законная представительница революции в Италии. Партия эта считает папство своим личным врагом, так как находит в нём присутствие христианского начала; поэтому она не терпит его ни под каким видом — ни даже под условием употреблять его для своих целей. Ей бы просто хотелось упразднить его из того же самого побуждения, из ко-
