щаго врага. Что же касается тѣхъ изъ католиковъ, которые остались вѣрными Риму, но сдѣлались противниками ордена, то хотя сами они лично, какъ христіане, могутъ быть и правы, но какъ римскіе католики они безсильны противъ него: ибо, нападая на орденъ, они постоянно подвергаются опасности поранить самую римскую церковь.
Но не только противъ іезуитовъ, этой живой силы католичества, старались воспользоваться тою полупритворною, полуискреннею популярностью, которою облекли папу Пія IX: на него разсчитывала еще другая партія, ему прочили другое призваніе. Сторонники національной независимости надѣялись, что, съ полнымъ упраздненіемъ свѣтской власти папства въ пользу ихъ дѣла, тотъ, кто прежде всего есть епископъ, согласится стать гонфалоньеромъ итальянской свободы. Такимъ образомъ два наиболѣе живыя и сильныя чувства современной Италіи—отвращеніе отъ свѣтской власти духовенства и завѣщанная преданіемъ ненависть къ иноземцу, къ «варвару», къ нѣмцу—оба эти чувства требовали содѣйствія папы ихъ дѣлу. Всѣ его прославляли, даже обоготворяли, подъ тѣмъ условіемъ, чтобы онъ сдѣлался слугою всѣхъ, и слугою никакъ не въ смыслѣ христіанскаго смиренія. Между политическими мнѣніями или вліяніями, которыя, предлагая ему свою помощь, всячески добивались его покровительства, было одно надѣлавшее передъ тѣмъ много шуму, потому что его истолкователями и вѣстниками были люди съ выдающимся литературнымъ талантомъ. Если повѣрить наивно-заносчивому ученію этихъ политическихъ теоретиковъ, то современная Италія, подъ сѣнію римскаго престола, должна была вернуть себѣ древнее первенство и въ третій разъ захватить въ свои руки
щего врага. Что же касается тех из католиков, которые остались верными Риму, но сделались противниками ордена, то хотя сами они лично, как христиане, могут быть и правы, но как римские католики они бессильны против него: ибо, нападая на орден, они постоянно подвергаются опасности поранить самую римскую церковь.
Но не только против иезуитов, этой живой силы католичества, старались воспользоваться тою полупритворною, полуискреннею популярностью, которою облекли папу Пия IX: на него рассчитывала еще другая партия, ему прочили другое призвание. Сторонники национальной независимости надеялись, что, с полным упразднением светской власти папства в пользу их дела, тот, кто прежде всего есть епископ, согласится стать гонфалоньером итальянской свободы. Таким образом два наиболее живые и сильные чувства современной Италии — отвращение от светской власти духовенства и завещанная преданием ненависть к иноземцу, к «варвару», к немцу — оба эти чувства требовали содействия папы их делу. Все его прославляли, даже обоготворяли, под тем условием, чтобы он сделался слугою всех, и слугою никак не в смысле христианского смирения. Между политическими мнениями или влияниями, которые, предлагая ему свою помощь, всячески добивались его покровительства, было одно наделавшее перед тем много шуму, потому что его истолкователями и вестниками были люди с выдающимся литературным талантом. Если поверить наивно-заносчивому учению этих политических теоретиков, то современная Италия, под сенью римского престола, должна была вернуть себе древнее первенство и в третий раз захватить в свои руки
