лишь и былъ предметомъ всего этого поклоненія, всѣхъ этихъ горячихъ изъявленій преданности, что въ немъ надѣялись найти сообщника противъ учрежденія; словомъ, хотѣли задать праздникъ папѣ, сжигая папство въ потѣшномъ огнѣ. Такое положеніе было тѣмъ грознѣе, что тотъ расчетъ, та задняя мысль, о которой мы упомянули, слышались не только въ намѣреніяхъ партій, а проявлялись и въ бесознательномъ чувствѣ массъ. И ничѣмъ не отличалась такъ ярко вся ложь и лицемѣріе такого положенія, какъ совпаденіемъ апоѳеоза, въ который возводился глава католической церкви, съ началомъ самаго ожесточеннаго гоненія на іезуитовъ. Орденъ іезуитовъ будетъ всегда загадкою для Запада: это одна изъ тѣхъ загадокъ, ключъ къ которымъ находится за его предѣлами. Можно не безъ основанія сказать, что іезуитскій вопросъ слишкомъ близко затрогиваетъ религіозную совѣсть Запада, чтобы Западъ могъ когда-нибудь разрѣшить его вполнѣ удовлетворительнымъ образомъ.
Чтобы говорить объ іезуитахъ, чтобы подвергнуть ихъ справедливой оцѣнкѣ, нужно прежде всего устранить всѣхъ тѣхъ людей (а имъ имя легіонъ), для которыхъ слово «іезуитъ» есть уже только лозунгъ, военный кличъ. Конечно, самое краснорѣчивое, самое убѣдительное изъ всѣхъ оправданій, какія выставлялись въ пользу этого знаменитаго ордена, заключается въ той ожесточенной и непримиримой ненависти, которую питаютъ къ нему всѣ враги христіанской вѣры; но, признавая это, нельзя также скрыть отъ себя, что многіе католики—и притомъ наиболѣе искренніе, наиболѣе преданные своей церкви, отъ Паскаля и до нашихъ дней—не переставали, изъ поколѣнія въ поколѣніе, чувствовать открытое, непреодолимое
лишь и был предметом всего этого поклонения, всех этих горячих изъявлений преданности, что в нём надеялись найти сообщника против учреждения; словом, хотели задать праздник папе, сжигая папство в потешном огне. Такое положение было тем грознее, что тот расчет, та задняя мысль, о которой мы упомянули, слышались не только в намерениях партий, а проявлялись и в бессознательном чувстве масс. И ничем не отличалась так ярко вся ложь и лицемерие такого положения, как совпадением апофеоза, в который возводился глава католической церкви, с началом самого ожесточенного гонения на иезуитов. Орден иезуитов будет всегда загадкою для Запада: это одна из тех загадок, ключ к которым находится за его пределами. Можно не без основания сказать, что иезуитский вопрос слишком близко затрагивает религиозную совесть Запада, чтобы Запад мог когда-нибудь разрешить его вполне удовлетворительным образом.
Чтобы говорить об иезуитах, чтобы подвергнуть их справедливой оценке, нужно прежде всего устранить всех тех людей (а им имя легион), для которых слово «иезуит» есть уже только лозунг, военный клич. Конечно, самое красноречивое, самое убедительное из всех оправданий, какие выставлялись в пользу этого знаменитого ордена, заключается в той ожесточенной и непримиримой ненависти, которую питают к нему все враги христианской веры; но, признавая это, нельзя также скрыть от себя, что многие католики — и притом наиболее искренние, наиболее преданные своей церкви, от Паскаля и до наших дней — не переставали, из поколения в поколение, чувствовать открытое, непреодолимое
