по окончаніи великихъ походовъ противъ Франціи, не примкнули бы тѣсно къ Россіи и не опирались бы на нее?—Вотъ та политическая комбинація, которая, осуществляя для Германіи единственную примѣнимую къ ней систему единства, доставила ей этотъ тридцатитрехлѣтній роздыхъ, ею нынѣ нарушенный.
Никакая ненависть или ложь не въ состояніи отстранить этотъ фактъ. Въ припадкѣ безумія, Германія, конечно, могла разорвать союзъ, который, не налагая на нее никакихъ жертвъ, обезпечивалъ и охранялъ ея національную независимость; но тѣмъ самымъ она лишила себя навсегда всякаго твердаго и прочнаго основанія.
Въ подтвержденіе этой истины взгляните лучше на это отраженіе событій въ ту страшную минуту, когда событія подвигаются почти съ тою же быстротою, какъ и мысль человѣческая. Прошло не болѣе двухъ мѣсяцевъ съ той поры, какъ революція въ Германіи принялась за дѣло, и уже (слѣдуетъ воздать ей должную справедливость) дѣло разрушенія въ этой странѣ зашло гораздо далѣе, чѣмъ подъ гнетомъ Наполеона послѣ десятилѣтнихъ ужасающихъ его походовъ.
Взгляните на Австрію, болѣе обезславленную, убитую и разгромленную, чѣмъ въ 1809 году; взгляните на Пруссію, обреченную на самоубійство, благодаря ея роковому и вынужденному соглашенію съ польскою партіею; взгляните на берега Рейна, гдѣ, вопреки пѣсенъ и фразъ, прирейнская конфедерація усиливается возникнуть вновь! Анархія всюду, порядка нигдѣ, и все это подъ мечомъ Франціи, гдѣ кишитъ общественная революція, которая готова слиться съ политической революціей, обуревающею Германію.
по окончании великих походов против Франции, не примкнули бы тесно к России и не опирались бы на нее? — Вот та политическая комбинация, которая, осуществляя для Германии единственную применимую к ней систему единства, доставила ей этот тридцатитрехлетний роздых, ею ныне нарушенный.
Никакая ненависть или ложь не в состоянии отстранить этот факт. В припадке безумия, Германия, конечно, могла разорвать союз, который, не налагая на нее никаких жертв, обеспечивал и охранял её национальную независимость; но тем самым она лишила себя навсегда всякого твердого и прочного основания.
В подтверждение этой истины взгляните лучше на это отражение событий в ту страшную минуту, когда события подвигаются почти с тою же быстротою, как и мысль человеческая. Прошло не более двух месяцев с той поры, как революция в Германии принялась за дело, и уже (следует воздать ей должную справедливость) дело разрушения в этой стране зашло гораздо далее, чем под гнетом Наполеона после десятилетних ужасающих его походов.
Взгляните на Австрию, более обесславленную, убитую и разгромленную, чем в 1809 году; взгляните на Пруссию, обреченную на самоубийство, благодаря её роковому и вынужденному соглашению с польскою партиею; взгляните на берега Рейна, где, вопреки песен и фраз, прирейнская конфедерация усиливается возникнуть вновь! Анархия всюду, порядка нигде, и всё это под мечом Франции, где кишит общественная революция, которая готова слиться с политической революцией, обуревающею Германию.
