До сихъ поръ искали его разъясненія въ сферѣ чисто-политической; старались истолковать его различіемъ въ понятіяхъ о порядкѣ исключительно человѣческомъ. Поистинѣ, распря, существующая между революціею и Россіею, зависитъ отъ причинъ болѣе глубокихъ. Онѣ могутъ быть опредѣлены въ двухъ словахъ.
Россія прежде всего христіанская имперія; русскій народъ—христіанинъ не только въ силу православія своихъ убѣжденій, но еще благодаря чему-то болѣе задушевному, чѣмъ убѣжденія. Онъ—христіанинъ въ силу той способности къ самоотверженію и самопожертвованію, которая составляетъ какъ бы основу его нравственной природы. Роволюція—прежде всего врагъ христіанства! Антихристіанское настроеніе есть душа революціи; это ея особенный, отличительный характеръ. Тѣ видоизмѣненія, которымъ она послѣдовательно подвергалась, тѣ лозунги, которые она поперемѣнно усвоивала, все, даже ея насилія и преступленія были второстепенны и случайны; но одно, что̀ въ ней не таково, это именно антихристіанское настроеніе, ее вдохновляющее, и оно-то (нельзя въ томъ не сознаться) доставило ей это грозное господство надъ вселенною. Тотъ, кто этого не понимаетъ, не болѣе какъ слѣпецъ, присутствующій при зрѣлищѣ, которое міръ ему представляетъ.
Человѣческое я, желая зависѣть лишь отъ самого себя, не признавая и не принимая другого закона, кромѣ собственнаго изволенія, словомъ, человѣческое я, замѣняя собою Бога, конечно, не составляетъ еще чего-либо новаго среди людей; но таковымъ сдѣлалось самовластіе человѣческаго я, возведенное въ политическое и общественное право и стремящееся, въ силу этого права,
До сих пор искали его разъяснения в сфере чисто-политической; старались истолковать его различием в понятиях о порядке исключительно человеческом. Поистине, распря, существующая между революциею и Россиею, зависит от причин более глубоких. Они могут быть определены в двух словах.
Россия прежде всего христианская империя; русский народ — христианин не только в силу православия своих убеждений, но еще благодаря чему-то более задушевному, чем убеждения. Он — христианин в силу той способности к самоотвержению и самопожертвованию, которая составляет как бы основу его нравственной природы. Роволюция — прежде всего враг христианства! Антихристианское настроение есть душа революции; это её особенный, отличительный характер. Те видоизменения, которым она последовательно подвергалась, те лозунги, которые она попеременно усваивала, всё, даже её насилия и преступления были второстепенны и случайны; но одно, что́ в ней не таково, это именно антихристианское настроение, ее вдохновляющее, и оно-то (нельзя в том не сознаться) доставило ей это грозное господство над вселенною. Тот, кто этого не понимает, не более как слепец, присутствующий при зрелище, которое мир ему представляет.
Человеческое я, желая зависеть лишь от самого себя, не признавая и не принимая другого закона, кроме собственного изволения, словом, человеческое я, заменяя собою Бога, конечно, не составляет еще чего-либо нового среди людей; но таковым сделалось самовластие человеческого я, возведенное в политическое и общественное право и стремящееся, в силу этого права,
