самихъ, милостивый государь, о вашей собственной странѣ, о ея существенныхъ, самыхъ очевидныхъ интересахъ, и если дѣло коснется до Россіи, то лишь по непосредственнымъ ея отношеніямъ къ судьбамъ Германіи.
Я знаю, что никогда еще умы Германіи не были озабочены въ такой мѣрѣ, какъ теперь, великою задачею германскаго единства. Итакъ, милостивый государь, очень ли поразилъ бы я васъ (бдительнаго и передового стража), если бы сказалъ вамъ, что, среди этой всеобщей озабоченности, нѣсколько внимательный взоръ могъ бы услѣдить множество стремленій, которыя, въ своемъ дальнѣйшемъ развитіи, могли бы сильно повредить дѣлу этого единства, составляющему, повидимому, всеобщую заботу? Въ особенности одно изъ этихъ стремленій, самое гибельное изо всѣхъ… Я не скажу ничего такого, чего бы не было въ устахъ у каждого; а въ то же время мнѣ нельзя прибавить ни одного слова безъ того, чтобы не коснуться жгучихъ вопросовъ; но я сохраню убѣжденіе, что въ наше время, какъ и въ средніе вѣка, когда руки чисты и намѣренія правдивы, то можно безнаказанно касаться до всего…
Вамъ извѣстенъ, милостивый государь, характеръ отношеній, связывающихъ великія и малыя правительства Германіи въ теченіе 30 лѣтъ съ Россіею. Я не считаю нужнымъ спрашивать васъ здѣсь, что̀ думаютъ объ этихъ отношеніяхъ такая-то партія или такое-то направленіе. Тутъ дѣло идетъ о фактѣ, а фактъ заключается въ томъ, что никогда эти отношенія не были болѣе доброжелательны, болѣе тѣсны, что никогда не существовало болѣе искренно-душевнаго единомыслія между этими государствами и Россіею.
самих, милостивый государь, о вашей собственной стране, о её существенных, самых очевидных интересах, и если дело коснется до России, то лишь по непосредственным её отношениям к судьбам Германии.
Я знаю, что никогда еще умы Германии не были озабочены в такой мере, как теперь, великою задачею германского единства. Итак, милостивый государь, очень ли поразил бы я вас (бдительного и передового стража), если бы сказал вам, что, среди этой всеобщей озабоченности, несколько внимательный взор мог бы уследить множество стремлений, которые, в своем дальнейшем развитии, могли бы сильно повредить делу этого единства, составляющему, по-видимому, всеобщую заботу? В особенности одно из этих стремлений, самое гибельное изо всех… Я не скажу ничего такого, чего бы не было в устах у каждого; а в то же время мне нельзя прибавить ни одного слова без того, чтобы не коснуться жгучих вопросов; но я сохраню убеждение, что в наше время, как и в средние века, когда руки чисты и намерения правдивы, то можно безнаказанно касаться до всего…
Вам известен, милостивый государь, характер отношений, связывающих великие и малые правительства Германии в течение 30 лет с Россиею. Я не считаю нужным спрашивать вас здесь, что́ думают об этих отношениях такая-то партия или такое-то направление. Тут дело идет о факте, а факт заключается в том, что никогда эти отношения не были более доброжелательны, более тесны, что никогда не существовало более искренно-душевного единомыслия между этими государствами и Россиею.
