обычно у французскихъ поэтовъ XVIII вѣка—держатся исключительно на остроуміи, и среди нихъ такое значительное, какъ «Я лютеранъ люблю богослуженье»…
Однако, какъ ни интересны, какъ ни замѣчательны тѣ мысли, которыя Тютчевъ прямо высказываетъ въ своихъ стихахъ, мысли, продуманныя имъ, осознанныя,—гораздо замѣчательнѣе то сокровенное содержаніе его поэзіи, которое вложено имъ въ стихи «безсознательно» т.-е. въ силу тайной творческой интуиціи. Это, такъ сказать, тѣ подземные ключи, которыми питается его поэзія, которые ей даютъ ея несокрушимую силу и ея несравненную красоту. Тютчевъ въ своихъ статьяхъ, въ своихъ разсудочныхъ стихотвореніяхъ—остроумный, хотя немного парадоксальный діалектикъ; въ метафизической основѣ своей поэзіи Тютчевъ—глубокій мыслитель, самостоятельно, подъ своимъ угломъ зрѣнія, освѣщающій тайны міра.
Исходную точку міровоззрѣнія Тютчева, кажется намъ, можно найти въ его знаменательныхъ стихахъ, написанныхъ «По дорогѣ во Вщижъ»:
Природа знать не знаетъ о быломъ,
Ей чужды наши призрачные годы,
И передъ ней мы смутно сознаёмъ
Себя самихъ—лишь грезою природы.
Поочередно всѣхъ своихъ дѣтей,
Свершающихъ свой подвигъ безполезный,
Она равно привѣтствуетъ своей
Всепоглощающей и миротворной бездной.
Подлинное бытіе имѣетъ лишь природа въ ея цѣломъ. Человѣкъ—лишь «греза природы». Его жизнь, его дѣятельность—лишь «подвигъ безполезный». Вотъ философія Тютчева, его сокровенное міросозерцаніе. Этимъ широкимъ пантеизмомъ объясняется едва ли не вся его поэзія.
Вполнѣ понятно, что такое міросозерцаніе прежде всего приводитъ къ благоговейному преклоненію передъ жизнью природы.
Въ ней есть душа, въ ней есть свобода,
Въ ней есть любовь, въ ней есть языкъ!—
обычно у французских поэтов XVIII века — держатся исключительно на остроумии, и среди них такое значительное, как «Я лютеран люблю богослуженье»…
Однако, как ни интересны, как ни замечательны те мысли, которые Тютчев прямо высказывает в своих стихах, мысли, продуманные им, осознанные, — гораздо замечательнее то сокровенное содержание его поэзии, которое вложено им в стихи «бессознательно» т. е. в силу тайной творческой интуиции. Это, так сказать, те подземные ключи, которыми питается его поэзия, которые ей дают её несокрушимую силу и её несравненную красоту. Тютчев в своих статьях, в своих рассудочных стихотворениях — остроумный, хотя немного парадоксальный диалектик; в метафизической основе своей поэзии Тютчев — глубокий мыслитель, самостоятельно, под своим углом зрения, освещающий тайны мира.
Исходную точку мировоззрения Тютчева, кажется нам, можно найти в его знаменательных стихах, написанных «По дороге во Вщиж»:
Природа знать не знает о былом,
Ей чужды наши призрачные годы,
И перед ней мы смутно сознаём
Себя самих — лишь грезою природы.
Поочередно всех своих детей,
Свершающих свой подвиг бесполезный,
Она равно приветствует своей
Всепоглощающей и миротворной бездной.
Подлинное бытие имеет лишь природа в её целом. Человек — лишь «греза природы». Его жизнь, его деятельность — лишь «подвиг бесполезный». Вот философия Тютчева, его сокровенное миросозерцание. Этим широким пантеизмом объясняется едва ли не вся его поэзия.
Вполне понятно, что такое миросозерцание прежде всего приводит к благоговейному преклонению перед жизнью природы.
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык! —
