чева, въ видѣ наказанія, лишили чиновъ и званія камергера. Тютчевъ, хотя и не обладалъ достаточными средствами, чтобы жить независимо, рѣшилъ удалиться на нѣсколько лѣтъ отъ дѣлъ, надѣясь, что впослѣдствіи его проступокъ забудется, и ему удастся получить новое назначеніе. Онъ вернулся въ хорошо знакомый ему Мюнхенъ, гдѣ жили родственники его жены, и здѣсь, какъ частный человѣкъ, провелъ еще около четырехъ лѣтъ, возобновивъ прежнія знакомства и вернувшись къ той жизни, какую онъ велъ до переселенія въ Туринъ.
Между прочимъ, въ эти годы, когда у Тютчева былъ досугъ учиться, читать и мыслить, окончательно сложилось его міровоззрѣніе. Въ 1841 г. Тютчевъ совершилъ поѣздку въ Прагу, и тамъ были имъ написаны его стихи къ Ганкѣ, въ которыхъ нашли себѣ выраженіе его славянофильскіе взгляды. Когда въ 1843 году появилась книга маркиза де-Кюстина о Россіи, возбудившая общее вниманіе въ Европѣ, Тютчевъ написалъ въ отвѣтъ на нее замечательную статью, въ которой изложилъ свои, уже строго продуманные, взгляды на великое всемірно-историческое назначеніе Россіи. Посѣтивъ въ томъ же году, въ Берлинѣ, извѣстнаго знатока русской литературы, Варнгагена фонъ-Энзе, Тютчевъ изумилъ его «необычайнымъ знаніемъ дѣла», съ какимъ говорилъ о Россіи, ея политическихъ судьбахъ и ея писателяхъ (выраженія изъ дневника Варнгагена фонъ-Энзе).
Статья Тютчева противъ Кюстина (написанная по-французски), которая теперь извѣстна подъ заглавіемъ «Россія и Германія», тогда же появилась въ печати. Тютчевъ самъ отослалъ ее въ «Аугсбургскую Всеобщую Газету» (одинъ изъ вліятельнѣйшихъ о̀ргановъ того времени), а затѣмъ она вышла въ Парижѣ отдѣльной брошюрой. Статья вызвала оживленнѣйшіе толки какъ въ Европѣ, такъ и въ Россіи. Кн. Вяземскій и А. И. Тургеневъ посвятили ей немало мѣста въ своей перепискѣ. Въ концѣ концовъ статья была представлена государю, которому понравилась; это, вѣроятно, не осталось безъ вліянія на судьбу самого Тютчева.
О своемъ возвращеніи на службу Тютчевъ началъ хлопотать съ 1843 года. Съ этой цѣлью онъ совершилъ поѣздку въ Петербургъ. Среди другихъ покровителей онъ разсчитывалъ на содѣйствіе великой княгини Маріи Николаевны, которая узнала Тютчева во время своего посѣщенія Мюнхена
чева, в виде наказания, лишили чинов и звания камергера. Тютчев, хотя и не обладал достаточными средствами, чтобы жить независимо, решил удалиться на несколько лет от дел, надеясь, что впоследствии его проступок забудется, и ему удастся получить новое назначение. Он вернулся в хорошо знакомый ему Мюнхен, где жили родственники его жены, и здесь, как частный человек, провел еще около четырех лет, возобновив прежние знакомства и вернувшись к той жизни, какую он вел до переселения в Турин.
Между прочим, в эти годы, когда у Тютчева был досуг учиться, читать и мыслить, окончательно сложилось его мировоззрение. В 1841 г. Тютчев совершил поездку в Прагу, и там были им написаны его стихи к Ганке, в которых нашли себе выражение его славянофильские взгляды. Когда в 1843 году появилась книга маркиза де-Кюстина о России, возбудившая общее внимание в Европе, Тютчев написал в ответ на нее замечательную статью, в которой изложил свои, уже строго продуманные, взгляды на великое всемирно-историческое назначение России. Посетив в том же году, в Берлине, известного знатока русской литературы, Варнгагена фон-Энзе, Тютчев изумил его «необычайным знанием дела», с каким говорил о России, её политических судьбах и её писателях (выражения из дневника Варнгагена фон-Энзе).
Статья Тютчева против Кюстина (написанная по-французски), которая теперь известна под заглавием «Россия и Германия», тогда же появилась в печати. Тютчев сам отослал ее в «Аугсбургскую Всеобщую Газету» (один из влиятельнейших о́рганов того времени), а затем она вышла в Париже отдельной брошюрой. Статья вызвала оживленнейшие толки как в Европе, так и в России. Кн. Вяземский и А. И. Тургенев посвятили ей немало места в своей переписке. В конце концов статья была представлена государю, которому понравилась; это, вероятно, не осталось без влияния на судьбу самого Тютчева.
О своем возвращении на службу Тютчев начал хлопотать с 1843 года. С этой целью он совершил поездку в Петербург. Среди других покровителей он рассчитывал на содействие великой княгини Марии Николаевны, которая узнала Тютчева во время своего посещения Мюнхена
