Жилъ-былъ рыбакъ уже пожилыхъ лѣтъ, и у него была жена и трое дѣтей; и хотя человѣкъ онъ былъ неимущій, но имѣлъ обыкновеніе закидывать сѣти всего четыре раза въ день. Однажды онъ отправился въ полуденный часъ на морской берегъ и, поставивъ корзинку, закинулъ сѣть и сталъ ждать, пока она не опустится въ воду, тогда, взявъ веревку, онъ сталъ ее тянуть, но почувствовалъ, что сѣть страшно тяжела. Какъ онъ ни тянулъ, вытащить сѣти онъ не могъ. Вбивъ колышекъ въ землю, онъ привязалъ къ нему конецъ веревки. Затѣмъ раздѣлся и, ныряя, сталъ тащить сѣть, пока не сдвинулъ ея съ мѣста. Это его очень обрадовало и, накинувъ платье, онъ началъ осматривать, что въ сѣти, и увидалъ скелетъ осла. Огорченный онъ вскричалъ:
У Бога, Властителя земли,
Есть власть и сила. Страшная судьба!
Во мракѣ ночи и въ опасномъ мѣстѣ
Трудится человѣкъ изо всѣхъ силъ.
Напрасно ты хлопочешь и трудишься,
Вѣдь помощь Промысла не любитъ платы.
Онѣ вынулъ изъ сѣти скелетъ осла и отбросилъ его; затѣмъ, растянувъ сѣть, вошелъ въ море и со словами:
— Во имя Божье! — снова забросилъ ее и сталъ ждать, пока она не погрузится, и вода надъ нею не успокоится.
Начавъ ее вытягивать, онъ нашелъ, что она еще тяжелѣе прежняго. Изъ этого онъ заключилъ, что она полна рыбы; поэтому привязалъ ее и раздѣвшись, сталъ нырять и поднимать сѣть, пока не поднялъ ея и не втащилъ на берегъ. Въ сѣти онъ нашелъ только огромный кувшинъ, полный песку и грязи. Увидавъ это, ему сдѣлалось досадно, и онъ повторилъ слѣдующія слова поэта:
О, пощади, злой рокъ, гонитель мой!
Но если ты пощады дать не хочешь,
Остановись и мукъ моихъ не множь,
Ни милости мнѣ счастье не дало,
Ни пользы сильныхъ рукъ моихъ работа.
Пришелъ сюда я, чтобъ искать работы
И средствъ для жизни — все напрасно было!
Толпа невѣждъ живетъ въ довольствѣ полномъ,
А мудрые — во мракѣ и нуждѣ!
