— Ахъ — какъ чувствительно будетъ для отца твое отсутствіе! Но если ужъ этого нельзя, то очень мило съ твоей стороны, что ты теперь пріѣхалъ. Мнѣ было бы весьма грустно покинуть мою родину, не повидавшись еще разъ съ тобою. Хотя и недалеко отъ Кольмара до Вазеля, но все же это не нашъ, милый, родной край, — не такъ ли Георгъ?
Назвавъ его но имени, голосъ Маріи имѣлъ столько задушевности, что вызвалъ въ Георгѣ смертельную боль. Въ этотъ моментъ вся его ненависть перешла на Адріяна. Какъ смѣла эта выскочька, эта ничтожная тварь, встать между нимъ и единственнымъ женскимъ существомъ, затронувшемъ его сердце. Онъ отвернулся и ничего не отвѣтилъ. Георгъ только тогда чувствовалъ въ себѣ достаточную твердость для пополненіи своего рѣшенія, на счетъ того чтобы уничтожить Марію, когда ея взглядъ не былъ обращенъ на него, и когда до его слуха не проникалъ ея милый голосъ. Ему не хотѣлось чтобы его пріѣздъ въ Гронперъ пропалъ даромъ. — Теперь я пойду, — продолжала Марія, но за столомъ, когда дядя придетъ я опять увижусь съ гобой, неправда ли, Георгъ? Какъ отецъ будетъ радъ! И ты разскажетъ намъ тогда о всѣхъ обоихъ новыхъ распоряженіяхъ, въ отелѣ. До свиданія, покуда, Георгъ! — Она исчезла прежде, чѣмъ онъ успѣлъ произнести одно слово.
Закусивъ онъ вышелъ на дворъ, закурилъ сигару и пошелъ прогуляться, но однако не потому направленію, гдѣ бы могъ столкнуться съ отцомъ. Онъ побрелъ къ водопадамъ и вернулся только съ наступающею темнотою. Его встрѣча съ отцомъ была весьма ласкова, при чемъ не говорилось ничего особеннаго; послѣ чего сѣли ужинать.
— Ах — как чувствительно будет для отца твое отсутствие! Но если уж этого нельзя, то очень мило с твоей стороны, что ты теперь приехал. Мне было бы весьма грустно покинуть мою родину, не повидавшись еще раз с тобою. Хотя и недалеко от Кольмара до Вазеля, но всё же это не наш, милый, родной край, — не так ли Георг?
Назвав его но имени, голос Марии имел столько задушевности, что вызвал в Георге смертельную боль. В этот момент вся его ненависть перешла на Адрияна. Как смела эта выскочка, эта ничтожная тварь, встать между ним и единственным женским существом, затронувшем его сердце. Он отвернулся и ничего не ответил. Георг только тогда чувствовал в себе достаточную твердость для пополнении своего решения, на счет того чтобы уничтожить Марию, когда её взгляд не был обращен на него, и когда до его слуха не проникал её милый голос. Ему не хотелось чтобы его приезд в Гронпер пропал даром. — Теперь я пойду, — продолжала Мария, но за столом, когда дядя придет я опять увижусь с гобой, неправда ли, Георг? Как отец будет рад! И ты расскажет нам тогда о всех обоих новых распоряжениях, в отеле. До свидания, покуда, Георг! — Она исчезла прежде, чем он успел произнести одно слово.
Закусив он вышел на двор, закурил сигару и пошел прогуляться, но однако не потому направлению, где бы мог столкнуться с отцом. Он побрел к водопадам и вернулся только с наступающею темнотою. Его встреча с отцом была весьма ласкова, при чём не говорилось ничего особенного; после чего сели ужинать.
Когда Георга за столомъ спросили, на долго ли онъ взялъ Отпускъ, то Сообразивъ что до слѣдующаго дня не успѣетъ выполнить свою задачу, онъ назначилъ
Когда Георга за столом спросили, на долго ли он взял Отпуск, то Сообразив что до следующего дня не успеет выполнить свою задачу, он назначил
