если только онъ не имѣлъ причины упрекнуть отца въ слишкомъ большой щедрости, относительно приданаго Маріи.
— Хорошо, что вы получили свою небольшую долю, передъ началомъ этой исторіи, сказала она Георгу, когда онъ послѣ ужина, на минуту вошелъ къ пей въ комнату.
— Ни въ какомъ случаѣ, увѣряю васъ, не обдѣлили-бы меня, отвѣтилъ онъ, выходя отъ старухи со-злостью въ сердцѣ.
Во весь день Георгъ вполнѣ владѣлъ собой и считая не достойнымъ мужчинѣ, выказывать хоть малѣйшій признакъ озабоченности или горя, занялся съ твердою волею, своими обычными дѣдами. Онъ старался какъ можно менѣе задумываться, но острая, жгучая боль ни на минуту не оставляла его. Вечеромъ, покончивъ съ дневнымъ трудомъ и выйдя отъ мадамъ Фарагонъ, Георгъ пошелъ бродить по улицамъ, гдѣ далъ полную волю своимъ мыслямъ. Здѣсь, зная что въ темнотѣ никто не могъ обратить вниманія на него, онъ болѣе не удерживалъ всѣхъ мучительныхъ чувствъ, охватывающихъ человѣка страстнаго темперамента, при мысли, что любимая имъ женщина, находится въ объятіяхъ другаго.
Когда въ первый разъ, до него дошелъ слухъ объ обрученіи Маріи, тогда онъ исполненный сомнѣній, немедленно рѣшился отправиться въ Гронперъ. Если слухъ этотъ не былъ справедливъ, то она однимъ еловомъ могла оживить его надежды, въ противномъ-же случаѣ не смѣла отпираться и тогда онъ, какимъ нибудь жесткимъ словомъ, хотѣлъ уязвить ее сердце, если оно еще хоть немного было доступно ему; но никогда однако, не должна была она узнать что разбила всѣ его надежды. При этомъ рѣшеніи, вызванномъ въ Георгѣ, мужскою гордостью, онъ былъ на столько близорукъ, что не могъ сообразить, какъ много отъ него самого зависѣло возстановленіе ихъ прежней любовной связи и что во всякомъ случаѣ ему слѣдовало сдѣлать первый шагъ. Отчего-же не высказалъ онъ своего желанія услышать отъ нея откровенное признаніе, при-
если только он не имел причины упрекнуть отца в слишком большой щедрости, относительно приданого Марии.
— Хорошо, что вы получили свою небольшую долю, перед началом этой истории, сказала она Георгу, когда он после ужина, на минуту вошел к пей в комнату.
— Ни в каком случае, уверяю вас, не обделили бы меня, ответил он, выходя от старухи со-злостью в сердце.
Во весь день Георг вполне владел собой и считая не достойным мужчине, выказывать хоть малейший признак озабоченности или горя, занялся с твердою волею, своими обычными дедами. Он старался как можно менее задумываться, но острая, жгучая боль ни на минуту не оставляла его. Вечером, покончив с дневным трудом и выйдя от мадам Фарагон, Георг пошел бродить по улицам, где дал полную волю своим мыслям. Здесь, зная что в темноте никто не мог обратить внимания на него, он более не удерживал всех мучительных чувств, охватывающих человека страстного темперамента, при мысли, что любимая им женщина, находится в объятиях другого.
Когда в первый раз, до него дошел слух об обручении Марии, тогда он исполненный сомнений, немедленно решился отправиться в Гронпер. Если слух этот не был справедлив, то она одним еловом могла оживить его надежды, в противном же случае не смела отпираться и тогда он, каким-нибудь жестким словом, хотел уязвить ее сердце, если оно еще хоть немного было доступно ему; но никогда однако, не должна была она узнать что разбила все его надежды. При этом решении, вызванном в Георге, мужскою гордостью, он был на столько близорук, что не мог сообразить, как много от него самого зависело восстановление их прежней любовной связи и что во всяком случае ему следовало сделать первый шаг. Отчего же не высказал он своего желания услышать от неё откровенное признание, при-
