Такимъ образомъ проходилъ день за днемъ, а дядя и племянница продолжали избѣгать другъ друга и одна смотрѣли одинъ на другаго. Не было болѣе и помину о тѣхъ маленькихъ, полныхъ самого милаго довѣрія, совѣщаніяхъ, происходившихъ еще за двѣ недѣли каждое утро и каждый вечеръ.
Только къ дѣтямъ Марія сохраняла нею свою прежнюю нѣжность; когда у нея оставалось нѣсколько свободнаго времени, ила сажала ихъ къ себѣ на колѣни или собирала вокругъ и болѣе чѣмъ когда либо осыпала ихъ поцѣлуями и ласками. Они угадывали, что съ Маріею должно совершиться что нибудь неладное и что была же какая нибудь причина ея грусти и горячихъ ласкъ, какъ будто то были предвѣстники близкой разлуки; малютки гладили ее своими мягкими ручонками, выражая этимъ свое сочувствіе къ тому что должно было случиться съ нею.
— Развѣ кто нибудь возьметъ тебя отъ насъ — спросилъ ее маленькій Миша, когда они были одни въ комнатѣ.
Марія взяла его на руки, крѣпко прижала къ своей груди и слеза скатилась на личико ребенка.
— Ахъ, — продолжалъ лепетать малютка, — ужъ вѣрно кто нибудь придетъ за тобой! Но развѣ пана не можетъ защитить тебя?
Она ничего не отвѣтила, но въ эту минуту рѣшилась помочь себѣ сама.
Наконецъ насталъ день, когда ожидали пріѣзда Адріана Урмандъ. Ему приходилось ѣхать черезъ Мюльгаузенъ и Ремиромонъ и Михаилъ Фоссъ отправился въ послѣдній, названный нами городокъ, чтобы тамъ его встрѣтить. Всѣ сознавали, что пріѣздъ Урманда, этотъ разъ имѣлъ особенно важное значеніе, потому что не совсѣмъ обыкновенныя приготовленія свидѣтельствовали довольно ясно, что его ожидали не какъ обыкновеннаго гостя.
Молодые люди собрались передъ дверью раньше обыкновеннаго, чтобы привѣтствовать ожидаемаго; между ними былъ и господинъ пасторъ въ свѣжемъ бѣломъ воротникѣ и со своею ыанлучшею шляпою. Ma-
Таким образом проходил день за днем, а дядя и племянница продолжали избегать друг друга и одна смотрели один на другого. Не было более и помину о тех маленьких, полных самого милого доверия, совещаниях, происходивших еще за две недели каждое утро и каждый вечер.
Только к детям Мария сохраняла нею свою прежнюю нежность; когда у неё оставалось несколько свободного времени, ила сажала их к себе на колени или собирала вокруг и более чем когда-либо осыпала их поцелуями и ласками. Они угадывали, что с Мариею должно совершиться что-нибудь неладное и что была же какая-нибудь причина её грусти и горячих ласк, как будто то были предвестники близкой разлуки; малютки гладили ее своими мягкими ручонками, выражая этим свое сочувствие к тому что должно было случиться с нею.
— Разве кто-нибудь возьмет тебя от нас — спросил ее маленький Миша, когда они были одни в комнате.
Мария взяла его на руки, крепко прижала к своей груди и слеза скатилась на личико ребенка.
— Ах, — продолжал лепетать малютка, — уж верно кто-нибудь придет за тобой! Но разве пана не может защитить тебя?
Она ничего не ответила, но в эту минуту решилась помочь себе сама.
Наконец настал день, когда ожидали приезда Адриана Урманда. Ему приходилось ехать через Мюльгаузен и Ремиромон и Михаил Фосс отправился в последний, названный нами городок, чтобы там его встретить. Все сознавали, что приезд Урманда, этот раз имел особенно важное значение, потому что не совсем обыкновенные приготовления свидетельствовали довольно ясно, что его ожидали не как обыкновенного гостя.
Молодые люди собрались перед дверью раньше обыкновенного, чтобы приветствовать ожидаемого; между ними был и господин пастор в свежем белом воротнике и со своею ыанлучшею шляпою. Ma-
