тила ого руку и нѣжно пожимая ее, посмотрѣла ему въ лице.
— Я ничего не принесла, сказала она, и не хочу ничего унести съ собой.
— Ладно ужь! Сокровище мое все таки не уйдетъ съ пустыми руками; но Богу извѣстно, что Урмандъ ни мило не задумываясь, былъ бы счастливъ взять тебя и безъ всякаго приданаго. Да, не легко встрѣтить человѣка, до такой степени влюбленнаго въ дѣвушку! Рѣшайся, Марія! не стыдись сказать мнѣ то словечко, которое ты можетъ быть не въ состояніи выговорить ему.
— Я не могу сказать то слово ни ему, ни вамъ, дядя!
— Чортъ возьми, да почему же нѣтъ? вспыльчиво вскричалъ Михаилъ Фоссъ, утомившись долгими уговорами.
— Мнѣ хочется оставаться съ тобою и тетей.
— Ахъ что за вздоръ!
— Многія дѣвушки никогда не растаются со своею родиной, вѣдь не всѣ же выходятъ замужъ — и я не хочу жить въ Базелѣ.
— Да тутъ нѣтъ ни смыслу, ни разума, — возразилъ Михаилъ, вставая. — Какъ послушное дитя ты исполнишь то, что отъ тебя требуютъ.
— Но весьма дурно было бы съ моей стороны выходить за человѣка, котораго не люблю.
— Почему же тебѣ не любить его — человѣка, отъ котораго почти всѣ дѣвушки безъ ума. Почему ты не можешь къ нему привязаться? — При этомъ вопросѣ голосъ Михаила дрожалъ, какъ будто отъ сдержаннаго гнѣва.
По настоящему онъ представлялъ Маріи полную свободу въ выборѣ себѣ мужа, но ему досадно, что всѣ его доводы оставались безуспѣшными. У Маріи же, не смотря на ея уступчивый характеръ, шевельнулась мысль, что дяди не слѣдуетъ говорить съ нею въ подобномъ тонѣ, поэтому она упорно молчала.
— Надѣюсь, что голова твои не занята кѣмъ либо другимъ, — продолжалъ Михаилъ.
тила ого руку и нежно пожимая ее, посмотрела ему в лицо.
— Я ничего не принесла, сказала она, и не хочу ничего унести с собой.
— Ладно уж! Сокровище мое всё-таки не уйдет с пустыми руками; но Богу известно, что Урманд ни мило не задумываясь, был бы счастлив взять тебя и без всякого приданого. Да, не легко встретить человека, до такой степени влюбленного в девушку! Решайся, Мария! не стыдись сказать мне то словечко, которое ты может быть не в состоянии выговорить ему.
— Я не могу сказать то слово ни ему, ни вам, дядя!
— Чёрт возьми, да почему же нет? вспыльчиво вскричал Михаил Фосс, утомившись долгими уговорами.
— Мне хочется оставаться с тобою и тетей.
— Ах что за вздор!
— Многие девушки никогда не расcтаются со своею родиной, ведь не все же выходят замуж — и я не хочу жить в Базеле.
— Да тут нет ни смыслу, ни разума, — возразил Михаил, вставая. — Как послушное дитя ты исполнишь то, что от тебя требуют.
— Но весьма дурно было бы с моей стороны выходить за человека, которого не люблю.
— Почему же тебе не любить его — человека, от которого почти все девушки без ума. Почему ты не можешь к нему привязаться? — При этом вопросе голос Михаила дрожал, как будто от сдержанного гнева.
По-настоящему он представлял Марии полную свободу в выборе себе мужа, но ему досадно, что все его доводы оставались безуспешными. У Марии же, не смотря на её уступчивый характер, шевельнулась мысль, что дяди не следует говорить с нею в подобном тоне, поэтому она упорно молчала.
— Надеюсь, что голова твои не занята кем-либо другим, — продолжал Михаил.
