все таки теперь считала еще неприличнымъ слушать любовныя объясненія другаго.
Наконецъ открылась дверь. Урмандъ пошелъ въ свою комнату, а Михаилъ присоединился къ своимъ. Марія, сидѣвшая въ сосѣдней комнатѣ, могла слышать каждое слово. Георгъ тотчасъ же подошелъ къ отцу, а мадамъ Фоссъ спросила за всѣхъ:
— Ну, какъ все кончилось?
— Я предложилъ маленькій пикникъ, къ водопадамъ, возразилъ Михаилъ.
— Пикникъ! удивился пасторъ.
— Пикникъ. Это въ моемъ вкусѣ, вскричалъ Георгъ.
— Пикникъ, повторила мадамъ Фоссъ, при такой сырости и такомъ вѣтрѣ, дующемъ такъ рѣзко съ горъ, что въ состояніи кажется перерѣзать человѣка на части.
— Что намъ за дѣло до вѣтра! Мы вооружимся, шинелями, салопами и парасолями! Гораздо лучше быть на вольномъ воздухѣ, тамъ Урмандъ скорѣй успокоится!
Марія, слушая все это, рѣшила съ своей стороны ничего не пропустить, если только, хорошо наполненныя корзины съ провизіею могли способствовать къ возстановленію спокойствія въ душѣ отвергнутаго обожателя. Она хотѣла наполнить ихъ холодною дичью, бутылками съ шампанскимъ и всякою всячиною и не смотря на вѣтеръ и сырость, съ радостью готова была расположить все это у какого нибудь утеса.
— Такъ пикникомъ должна кончится вся эта исторія , сказалъ пасторъ, съ неудовольствіемъ качая головой.
Изъ всего, что сообщилъ Михаилъ о своей длинной конференціи, можно было заключить, что Адріянъ успокоился и но прежнему сталъ ласковъ и довѣрчивъ. Долго ломали оба головы, какъ бы придать дѣлу такой оборотъ, будто свадьба разошлась по обоюдному согласію. Наконецъ, старику пришла счастливая идея о пикникѣ. «Я не подумалъ о Времени года, разсказывалъ онъ, но мнѣ и Урманду показалось, что если передъ его отъѣздомъ совершится какое нибудь веселое происшествіе, то это не даетъ повода думать, будто случилось что-либо непріятное».
всё-таки теперь считала еще неприличным слушать любовные объяснения другого.
Наконец открылась дверь. Урманд пошел в свою комнату, а Михаил присоединился к своим. Мария, сидевшая в соседней комнате, могла слышать каждое слово. Георг тотчас же подошел к отцу, а мадам Фосс спросила за всех:
— Ну, как всё кончилось?
— Я предложил маленький пикник, к водопадам, возразил Михаил.
— Пикник! удивился пастор.
— Пикник. Это в моем вкусе, вскричал Георг.
— Пикник, повторила мадам Фосс, при такой сырости и таком ветре, дующем так резко с гор, что в состоянии кажется перерезать человека на части.
— Что нам за дело до ветра! Мы вооружимся, шинелями, салопами и парасолями! Гораздо лучше быть на вольном воздухе, там Урманд скорей успокоится!
Мария, слушая всё это, решила с своей стороны ничего не пропустить, если только, хорошо наполненные корзины с провизиею могли способствовать к восстановлению спокойствия в душе отвергнутого обожателя. Она хотела наполнить их холодною дичью, бутылками с шампанским и всякою всячиною и не смотря на ветер и сырость, с радостью готова была расположить всё это у какого-нибудь утеса.
— Так пикником должна кончится вся эта история , сказал пастор, с неудовольствием качая головой.
Из всего, что сообщил Михаил о своей длинной конференции, можно было заключить, что Адриян успокоился и но прежнему стал ласков и доверчив. Долго ломали оба головы, как бы придать делу такой оборот, будто свадьба разошлась по обоюдному согласию. Наконец, старику пришла счастливая идея о пикнике. «Я не подумал о Времени года, рассказывал он, но мне и Урманду показалось, что если перед его отъездом совершится какое-нибудь веселое происшествие, то это не дает повода думать, будто случилось что-либо неприятное».
