вана навсегда. Здѣсь дѣло идетъ о моей и о твоей чести.
Послѣ этихъ словъ Михаилъ, не дождавшись отвѣта Маріи, бросился вонъ изъ комнаты, прямо на дворъ. Гнѣвъ душилъ его и онъ боялся, чтобы его вспыльчивость не перешла всѣ границы благоразумія.
Георгъ, увидя отца, стремительно шагавшаго но двору, вошелъ въ домъ. Онъ думалъ немедленно отправиться въ Кольмаръ и хотѣлъ еще только передъ отъѣздомъ проститься съ Маріею и мачихою. Нашедши обѣихъ вмѣстѣ, онъ объявилъ имъ о своемъ намѣреніи.
— Ты перессорился съ отцомъ, Георгъ? спросила мадамъ Фоссъ.
— Надѣюсь, что онъ не назоветъ такимъ именемъ то, что произошло между нами; получше, если я уѣду.
— Георгъ, вѣдь тугъ нѣтъ ничего серьезнаго? При этомъ вопросѣ мадамъ Фоссъ взглянула на Марію; но та отвернулась, такъ что и Георгу невозможно было замѣтить выраженіе ея лица.
— Марія, можешь ли ты мнѣ объяснить, что все это значитъ?
— Господи, хоть бы я умерла прежде чѣмъ войти въ этотъ домъ, простонала Марія. Я поселила раздоръ между тѣми, которые должны были бы другъ другу быть дороже всего на свѣтѣ!
Эти слова разъяснили мадамъ Фоссъ всѣ ея догадки.
— Марія, — началъ Георгъ твердымъ и рѣшительнымъ голосомъ, — тебѣ не придется проклинать твое присутствіе въ Гронперѣ, если только послушаешь голоса твоего сердца и послѣдуешь ему. Но какъ скоро ты выйдешь за человѣка, котораго не любишь, то совершить преступленіе не только въ отношеніи меня и себя, но и въ отношеніи самаго Бога! — сказавъ это онъ схватилъ шляпу и вышелъ.
На дворѣ онъ столкнулся съ отцемъ.
— Куда ты, Георгъ, спросилъ его отецъ.
— Въ Кольмаръ. Это лучшее, что я могу сдѣлать. Прощай, батюшка, сказалъ Георгъ, протягивая руку.
— Говорилъ ты съ Маріею?
вана навсегда. Здесь дело идет о моей и о твоей чести.
После этих слов Михаил, не дождавшись ответа Марии, бросился вон из комнаты, прямо на двор. Гнев душил его и он боялся, чтобы его вспыльчивость не перешла все границы благоразумия.
Георг, увидя отца, стремительно шагавшего но двору, вошел в дом. Он думал немедленно отправиться в Кольмар и хотел еще только перед отъездом проститься с Мариею и мачехою. Нашедши обеих вместе, он объявил им о своем намерении.
— Ты перессорился с отцом, Георг? спросила мадам Фосс.
— Надеюсь, что он не назовет таким именем то, что произошло между нами; получше, если я уеду.
— Георг, ведь туг нет ничего серьезного? При этом вопросе мадам Фосс взглянула на Марию; но та отвернулась, так что и Георгу невозможно было заметить выражение её лица.
— Мария, можешь ли ты мне объяснить, что всё это значит?
— Господи, хоть бы я умерла прежде чем войти в этот дом, простонала Мария. Я поселила раздор между теми, которые должны были бы друг другу быть дороже всего на свете!
Эти слова разъяснили мадам Фосс все её догадки.
— Мария, — начал Георг твердым и решительным голосом, — тебе не придется проклинать твое присутствие в Гронпере, если только послушаешь голоса твоего сердца и последуешь ему. Но как скоро ты выйдешь за человека, которого не любишь, то совершить преступление не только в отношении меня и себя, но и в отношении самого Бога! — сказав это он схватил шляпу и вышел.
На дворе он столкнулся с отцом.
— Куда ты, Георг, спросил его отец.
— В Кольмар. Это лучшее, что я могу сделать. Прощай, батюшка, сказал Георг, протягивая руку.
— Говорил ты с Мариею?
