— Хорошо было бы съ твоей стороны, тотчасъ же выполнить это благое намѣреніе; твое присутствіе мнѣ въ высшей степени непріятно.
— Теперь же я вполнѣ убѣжденъ, что всего болѣе страданій придутся на ея долю, потому что она дала свое согласіе тому человѣку не изъ любви къ нему, а только изъ повиновенія твоимъ приказаніямъ!
— Но такъ какъ она уже сказала да, — то и будетъ его женою.
— Конечно, нельзя утверждать, чтобы Марія поступила похвально; по, во всякомъ случаѣ, батюшка, она не заслуживаетъ такого тяжкаго наказанія. Въ состояніи ли ты сдѣлать ее несчастнѣйшею женщиною, потому только, что вся ея вина заключается единственно въ стараніи исполнить твою волю?
— Въ этомъ то, именно, она поступила какъ слѣдуетъ, а во всемъ другомъ нѣтъ ни одного осмысленнаго слова.
— Такъ спроси же ее самъ!
— Я и не подумаю разспрашивать ее, но прикажу, чтобы она не осмѣливалась сказать тебѣ хоть одно еще слово. Ты пріѣхалъ сюда съ злымъ намѣреніемъ, поселить между нами раздоръ.
— Какъ ты несправедливъ, батюшка!
— Однако это вѣдь правда! Безъ тебя, Марія была довольна и счастлива. Она привязана къ этому молодому человѣку и изъявила полную готовность встать съ нимъ, въ назначенный день, передъ алтаремъ. Теперь, не подлежитъ уже никакому сомнѣнію что она сдѣлается его женой. Не можешь же ты считать насъ способными измѣнить данному слову!
— Понятно, что я на это нс расчитываю! Но если Урмандъ честный человѣкъ, то, когда Марія сознается, что раскаивается въ своемъ поступкѣ — когда опа скажетъ ему всю правду, ему не останется другаго исхода, какъ возвратить ей ея слово. Я, по крайней мѣрѣ, при малѣйшемъ даже намекѣ не задумываясь поступилъ бы такимъ образомъ!
— Ничего подобное, однако, не должно случиться, потому что я этого не желаю! Марія болѣе не думаетъ
— Хорошо было бы с твоей стороны, тотчас же выполнить это благое намерение; твое присутствие мне в высшей степени неприятно.
— Теперь же я вполне убежден, что всего более страданий придутся на её долю, потому что она дала свое согласие тому человеку не из любви к нему, а только из повиновения твоим приказаниям!
— Но так как она уже сказала да, — то и будет его женою.
— Конечно, нельзя утверждать, чтобы Мария поступила похвально; по, во всяком случае, батюшка, она не заслуживает такого тяжкого наказания. В состоянии ли ты сделать ее несчастнейшею женщиною, потому только, что вся её вина заключается единственно в старании исполнить твою волю?
— В этом то, именно, она поступила как следует, а во всём другом нет ни одного осмысленного слова.
— Так спроси же ее сам!
— Я и не подумаю расспрашивать ее, но прикажу, чтобы она не осмеливалась сказать тебе хоть одно еще слово. Ты приехал сюда с злым намерением, поселить между нами раздор.
— Как ты несправедлив, батюшка!
— Однако это ведь правда! Без тебя, Мария была довольна и счастлива. Она привязана к этому молодому человеку и изъявила полную готовность встать с ним, в назначенный день, перед алтарем. Теперь, не подлежит уже никакому сомнению что она сделается его женой. Не можешь же ты считать нас способными изменить данному слову!
— Понятно, что я на это нс рассчитываю! Но если Урманд честный человек, то, когда Мария сознается, что раскаивается в своем поступке — когда опа скажет ему всю правду, ему не останется другого исхода, как возвратить ей её слово. Я, по крайней мере, при малейшем даже намеке не задумываясь поступил бы таким образом!
— Ничего подобное, однако, не должно случиться, потому что я этого не желаю! Мария более не думает
