ныхъ — это двое людей, идущихъ по берегу и погруженныхъ въ оживленную бесѣду, тогда какъ на сто ярдовъ позади человѣкъ, сидящій въ лодкѣ, тщетно кричитъ имъ: „Стойте!“, отчаянно размахивая весломъ. Что-нибудь случилось: руль отскочилъ или багоръ свалился за бортъ, либо, наконецъ, онъ уронилъ въ рѣчку свою шляпу и ее уноситъ теченіемъ. Сначала онъ кричитъ имъ довольно благодушно и весело:
— Эй, постойте минутку! Я уронилъ въ воду шляпу!
Затѣмъ: — Эй, Томъ… Дикъ, не слышите вы, что ли? — на этотъ разъ уже не совсѣмъ любезнымъ тономъ.
Затѣмъ: — Эй, оглохли вы, черти! Да стойте же, идіоты этакіе! Эй, стойте! О, чтобы васъ…
Тутъ онъ вскакиваетъ, бѣснуется, оретъ такъ, что лицо его наливается кровью, и ругается, какъ бѣшеный. Ребятишки на берегу останавливаются, дразнять его и швыряютъ въ него камешками, видя, что онъ не можетъ до нихъ добраться.
Всѣхъ этихъ непріятностей можно было бы избѣжать, если бы тѣ, кто тянетъ бечеву, помнили, что́ они тянутъ, и почаще оглядывались на своего товарища. Лучше всего тянуть одному.
Когда этимъ дѣломъ заняты двое, они увлекаются болтовней, а лодка представляетъ слишкомъ малую тяжесть для двоихъ, чтобы напоминать имъ о себѣ.
Однажды вечеромъ, уже послѣ нашей поѣздки, когда зашелъ разговоръ на эту тему, Джорджъ разсказалъ намъ весьма любопытный случай, въ подтвержденіе того, какъ неудобно двоимъ тянуть лодку.
Онъ и трое его пріятелей плыли однажды подъ вечеръ на тяжело нагруженной лодкѣ вверхъ по теченію изъ Майденгеда, и немного выше Кончемскихъ шлюзовъ увидѣли какого-то молодого человѣка съ дѣвушкой, которые шли вдоль бечев-
