— Я собственно не играю, — отвѣчалъ Джорджъ, — но говорятъ, что это очень просто, и я захватилъ съ собой руководство.
Джорджа усаживаютъ за работу. — Безбожные инстинкты бечевы. — Тѣ, кто тянетъ, и тѣ, кого тянутъ. — Какой прокъ можно извлечь изъ влюбленныхъ. — Странное исчезновеніе почтенной лэди. Исчезнувшій шлюзъ. — Музыка. — Спасены.
Теперь, когда Джорджъ былъ съ нами, мы усадили его за работу. Разумѣется, онъ вовсе не желалъ работатъ. По его словамъ, онъ сегодня много работалъ въ Сити. Но Гаррисъ, человѣкъ по натурѣ суровый и не склонный къ милосердію, сказалъ:
— Ну, а теперь вы будете работать на лодкѣ, для разнообразія; разнообразіе полезно. Принимайтесь-ка!
Джорджъ не сталъ спорить — даже его совѣсть зазрила — хотя и замѣтилъ, что, можетъ быть, лучше бы ему заняться чаемъ, предоставивъ намъ лодку, такъ какъ приготовленіе чая вещь хлопотливая, а мы съ Гаррисомъ, повидимому, устали. Вмѣсто отвѣта мы бросили ему бечеву (мы тянули теперь лодку бечевой); онъ взялся за нее и сталъ тянуть лодку.
Въ этихъ бечевахъ есть что-то странное и необычайное. Вы свертываете веревку такъ терпѣливо и осторожно, точно у васъ въ рукахъ пара новыхъ брюкъ, а спустя пять минутъ поднимаете одинъ сплошной, чертовски запутанный узелъ.
Сохрани меня Богъ отъ клеветы, но я думаю, что если вы возьмете обыкновенную бечеву, протянете ее по полю, затѣмъ отвернетесь на десять секундъ, то, когда вы оглянетесь назадъ, она ока-
