билъ къ нимъ надписи), но Цезарь тѣмъ не менѣе перешелъ рѣку.
Галифоръ и Шеппертонъ — два довольно живописныя мѣстечка, но ничего особеннаго собою не представляютъ. На шеппертонскомъ кладбищѣ есть могила съ плитой, на которой вырѣзана цѣлая поэма, и я ужасно боялся, что Гаррисъ вздумаетъ посѣтить ее. Я видѣлъ, что онъ бросаетъ жадные взгляды на пристань, и постарался отвлечь его вниманіе, сбивъ весломъ шляпу съ его головы. Стараясь поймать ее и негодуя на мою неловкость, онъ забылъ о любезныхъ ему могилахъ.
Подлѣ Уэйбриджа впадаютъ въ Темзу Уэй (маленькая красивая рѣчка, судоходная — для небольшихъ лодокъ — до Гильдфорда; одна изъ рѣкъ, которую я всегда мечталъ изслѣдовать и никогда не изслѣдовалъ), Бернъ и Басингтонскій каналъ. Шлюзъ находится противъ самаго города, и первое, что мы увидали, приближаясь къ нему, былъ жилетъ Джорджа, красовавшійся на плотинѣ; при ближайшемъ разсмотрѣніи оказалось, что и Джорджъ находится тутъ же, въ жилетѣ.
Монморанси залаялъ, я закричалъ, Гаррисъ загоготалъ; Джорджъ замахалъ шляпой и заоралъ. Сторожъ выскочилъ съ багромъ, очевидно, вообразивъ, что кто-нибудь упалъ въ воду, и, кажется, остался очень недоволенъ, убѣдившись, что все благополучно.
Джорджъ держалъ въ рукахъ какую-то странную штуку, обвернутую клеенкою. На одномъ концѣ она была круглая и плоская, съ длинной ручкой.
— Что это? — спросилъ Гаррисъ: — Сковорода?
— Нѣтъ, — отвѣчалъ Джорджъ съ страннымъ, дикимъ блескомъ въ глазахъ, — это нынче въ модѣ; всѣ на ней принялись играть. Это балалайка.
— Въ первый разъ слышу, что вы играете на балалайкѣ, — воскликнули Гаррисъ и я разомъ.
