рисъ отвѣчалъ, что, какъ пугало для воробьевъ, эта вещь внушаетъ ему уваженіе; но если разсматривать ее какъ одежду, пригодную для ношенія на тѣлѣ человѣка, кромѣ развѣ маргэтскаго негра, то она ужасна. Джорджъ разозлился, на что ему справедливо замѣтилъ Гаррисъ: „Зачѣмъ же онъ спрашивалъ чужого мнѣнія, если оно ему не нравится“.
Мы, то-есть я и Гаррисъ, боимся, что этотъ костюмъ будетъ привлекать вниманіе къ нашей лодкѣ. Барышни, если онѣ хорошо одѣты, тоже недурно выглядятъ въ лодкѣ. По моему мнѣнію, ничто такъ не идетъ имъ къ лицу, какъ хорошій лодочный костюмъ. Но „лодочнымъ костюмомъ“ я называю такой, который можно носить въ лодкѣ, а не только подъ стекляннымъ колпакомъ. Вся прелесть экскурсіи пропадаетъ, когда у васъ въ лодкѣ сидятъ особы, думающія не столько о поѣздкѣ, сколько о цѣлости своего платья. Мнѣ пришлось однажды везти двухъ такихъ дамъ на пикникъ. То-то была потѣха!
Обѣ были разряжены въ пухъ: кружева, шелкъ, цвѣты, ленты, тонкія ботинки, свѣтлыя перчатки. Но одѣты для фотографіи, а не для катанья по рѣкѣ. Это были „лодочные костюмы“ на французскій ладъ. Нелѣпо было и соваться съ ними туда, гдѣ есть настоящая земля, воздухъ и вода.
Прежде всего имъ показалось, что лодка недостаточно чиста. Мы отерли для нихъ пыль со всѣхъ скамеекъ и увѣряли, что сидѣнья чистехоньки, но онѣ не вѣрили намъ. Одна изъ нихъ потерла скамью кончикомъ пальца, показала перчатку другой, затѣмъ обѣ вздохнули и усѣлись съ видомъ христіанскихъ мученицъ, старающихся комфортабельно помѣститься на кострѣ. Во время гребли случается, что и брызнешь, а тутъ казалось, что капля воды погубитъ эти костюмы: останется пятно, котораго ничѣмъ не выведешь.
Я гребъ. Я дѣлалъ все, что могъ. Я останавливался при каждомъ взмахѣ, осторожно вынималъ
