и мишурой и — о, нелѣпѣйшій, зловреднѣйшій изъ всѣхъ вздоровъ! — боязнью того, что скажетъ сосѣдъ; роскошью, которая набиваетъ оскомину; удовольствіями, которыя утомляютъ; пустымъ великолѣпіемъ, которое, какъ въ старину желѣзная корова преступника, изнуряетъ и доводитъ до кроваваго пота своего обладателя. Все это хламъ, о человѣкъ, все это хламъ! Выброси его за бортъ. Онъ затрудняетъ движеніе лодки до того, что ты изнемогаешь надъ веслами; изъ-за него плаваніе становится такимъ мѣшкотнымъ и опаснымъ, что тебѣ не остается минутки свободной отъ заботъ и опасеній, когда бы ты могъ отдохнутъ и забыться въ сладкихъ грезахъ, любуясь на тѣни, скользящія по лугу, на игру солнечныхъ лучей въ струйкахъ воды, на деревья, свѣшивающіяся съ берега, всматриваясь въ свое отраженіе въ водѣ, на зеленые лѣса, на бѣлыя и желтыя лиліи, на немолчно-шумящіе камыши, на пестрыя орхидеи и голубыя незабудки.
Выброси этотъ хламъ, о человѣкъ! Облегчи свою житейскую ладью и оставь въ ней только то, что тебѣ нужно: домашній очагъ, простыя удовольствія, двухъ-трехъ друзей, достойныхъ этого имени, любимаго человѣка, который и тебѣ платилъ бы любовью, кошку, собаку, трубочку-другую, платья и ѣды, сколько нужно, и немножко болѣе, чѣмъ нужно, питья, потому что жажда — вещь опасная.
Вы увидите, какъ облегчится ваша лодка, насколько уменьшится опасность крушенія, — да и самое крушеніе станетъ уже не такъ страшно. У васъ останется время для размышленій и для работы. Останется время повеселиться на разсвѣтѣ жизни, прислушаться къ божественной музыкѣ, раздающейся вокругъ васъ со струнъ человѣческаго сердца, останется время…
Виноватъ, зарапортовался.
Да, такъ мы предоставили списокъ Джорджу.
