на рѣкѣ, какой-то фотографъ вздумалъ снять со всѣхъ насъ фотографію.
Сначала я не замѣтилъ этого и потому былъ крайне удивленъ, увидивъ, что Джорджъ быстро отряхнулъ свои брюки, взъерошилъ волосы, надвинулъ шапку на бекрень самымъ залихватскимъ манеромъ и затѣмъ, съ выраженіемъ нѣжной грусти, усѣлся въ небрежной позѣ, стараясь спрятать ноги.
Предполагая, что онъ увидѣлъ какую-нибудь знакомую барышню, я оглянулся. Всѣ, кто былъ въ шлюзѣ, внезапно точно одеревенѣли. Всѣ стояли или сидѣли въ самыхъ причудливыхъ и курьезныхъ позахъ, какъ мнѣ случалось видѣть только на японскихъ вѣерахъ. Всѣ барышни улыбались. О, какъ умильно онѣ смотрѣли! А молодые люди хмурились и принимали надменныя и благородныя позы.
И вдругъ я увидѣлъ, въ чемъ дѣло, и испугался, что не успѣю приготовиться. Наша лодка находилась впереди всѣхъ, и я считалъ нелюбезнымъ съ своей стороны испортить фотографію.
Итакъ, я быстро оглянулся и усѣлся на носу, облокотившись въ небрежной граціей на бортъ, въ позѣ, обнаружившей ловкость и силу. Я спустилъ прядь волосъ на лобъ и принялъ выраженіе мечтательное, съ легкимъ оттѣнкомъ ироніи, которая, говорятъ, очень идетъ къ моей физіономіи.
Такъ мы сидѣли въ ожиданіи рѣшительнаго момента, какъ вдругъ я услышалъ чей-то голосъ:
— Эй, взгляните на вашъ носъ!
Я не могъ оглянуться, чтобы узнать, въ чемъ дѣло и на чей носъ нужно смотрѣть. Я искоса взглянулъ на носъ Джорджа. Онъ былъ въ порядкѣ, по крайней мѣрѣ, я ничего особеннаго не замѣтилъ; я опустилъ глаза, стараясь осмотрѣть собственный носъ: тоже ничего экстраординарнаго не оказалось.
