чаетъ первый разсказчикъ, доставая другую подушку и подкладывая ее подъ голову.
— Нѣтъ, нѣтъ, ты преувеличиваешь, Томъ, — съ упрекомъ бормочетъ Джэкъ, — самое бо́льшее тридцать три.
Затѣмъ Томъ и Джэкъ, совершенно истомленные разговоромъ, снова начинаютъ дремать. А простодушные юнцы положительно готовы гордиться, что удостоились грести за такихъ мастеровъ этого дѣла, какъ Томъ и Джэкъ, и сильнѣе налегаютъ на весла.
Когда я былъ молодымъ человѣкомъ, я жадно слушалъ подобные разсказы, вѣрилъ каждому слову и моталъ себѣ на усъ; но нынѣшнее поколѣніе, повидимому, утратило наивную вѣру старыхъ временъ. Мы — Джорджъ, Гаррисъ и я — плыли какъ-то разъ въ прошлый сезонъ съ такимъ юнцомъ и, какъ водится, старались втереть ему очки разсказами о своихъ чудесныхъ подвигахъ.
Мы разсказали обычные, освященные временемъ анекдоты, повторяемые каждымъ ветераномъ гребли, и сверхъ того, семь оригинальныхъ, лично нами сочиненныхъ для этого случая, изъ коихъ одинъ даже опирался на три дѣйствительныхъ эпизода, случившіеся въ разное время съ нашими друзьями. Этой послѣдней исторіи даже ребенокъ могъ бы повѣрить безъ обиды для себя.
А молодой человѣкъ не вѣрилъ ни одной, подсмѣивался надъ нами и предлагалъ биться объ закладъ, что мы ничего такого не дѣлали.
Въ это утро мы вспоминали о своихъ первыхъ упражненіяхъ въ греблѣ. Мое первое воспоминаніе заключается въ томъ, что мы впятеромъ нанимаемъ въ складчину, по три пенса съ каждаго, удивительной постройки посудину на озерѣ въ Реджентъ-Паркѣ.
Получивъ такимъ образомъ вкусъ къ водѣ, я принялся за упражненія въ плаваніи на плотахъ у кирпичныхъ заводовъ въ окрестностяхъ города, —
