Тутъ ужъ мы окончательно вышли изъ себя.
Мы выбросили жестянку на берегъ. Гаррисъ отыскалъ острый камень, я высвободилъ изъ лодки мачту, Джорджъ взялъ жестянку. Гаррисъ приставилъ къ ней камень острымъ концомъ, а я поднялъ мачту и со всего размаха опустилъ ее на камень.
Только благодаря соломенной шляпѣ, Джорджъ спасся отъ гибели. Онъ сохранилъ эту шляпу (т.-е. то, что отъ нея осталось) и въ долгіе зимніе вечера, когда молодежь коротаетъ время, разсказывая небылицы объ опасностяхъ, которымъ каждый изъ присутствующихъ подвергался. Джорджъ приноситъ шляпу, и она переходитъ изъ рукъ въ руки, а онъ разсказываетъ при этомъ исторію своего чудеснаго спасенія, всякій разъ съ новыми прикрасами.
Гаррисъ отдѣлался раной.
Послѣ этого я самъ принялся за жестянку и колотилъ ее мачтой до тѣхъ поръ, пока не выбился изъ силъ; тогда меня смѣнилъ Гаррисъ.
Мы били ее плашмя, долбили остріемъ, придавали ей всевозможныя формы, извѣстныя въ геометріи, но не могли продолбить въ ней дыру. Наконецъ, взялся за нее Джорджъ и превратилъ ее въ такой странный, нелѣпый, чудовищный комокъ, что испугался и бросилъ мачту.
Кончилось тѣмъ, что Гаррисъ, внѣ себя отъ бѣшенства, бросился на жестянку, схватилъ ее и швырнулъ на середину рѣки, и она пошла ко дну; мы, напутствовали ее проклятіями, бросились въ лодку, схватились за весла и плыли, не останавливаясь, до самаго Майденгеда.
Майденгедъ производитъ на меня отталкивающее впечатлѣніе своимъ фатовскимъ видомъ. Это — притонъ жуировъ. Это городъ пышныхъ отелей, посѣщаемыхъ франтами и балетными танцовщицами. Герцогъ изъ „Лондонскаго Журнала“ обязательно имѣетъ дачу въ Майденгедѣ, и героиня
