лили въ заливчикѣ, подъ огромнымъ вязомъ, къ корнямъ котораго привязали лодку.
Мы было хотѣли приняться за ужинъ (отъ чая отказались, чтобы не терять времени), но Джорджъ протестовалъ. Онъ заявилъ, что намъ слѣдуетъ натянуть покрышку, пока не совсѣмъ стемнѣло. Потомъ, кончивъ работу, можно будетъ поужинать.
Оказалось, что натянуть покрышку гораздо затруднительнѣе, чѣмъ мы думали. Въ теоріи это казалось такъ просто. Вы берете пять стальныхъ прутьевъ, укрѣпляете ихъ надъ лодкой, натягиваете на нихъ парусину, прикрѣпляете ее къ бортамъ, — въ десять минутъ все готово.
Но мы обсчитались.
Мы взялись за прутья и принялись укрѣплять ихъ въ спеціально для того сдѣланныхъ углубленіяхъ. Намъ и въ голову не приходило, что это опасная работа; но теперь, вспоминая о ней, я удивляюсь, какъ могъ хоть одинъ изъ насъ остаться въ живыхъ. Это были не прутья, а черти. Во-первыхъ, они вовсе не хотѣли входить въ углубленія, и намъ пришлось втискивать ихъ и налегать на нихъ изо всей силы, и даже вколачивать ихъ багромъ; а когда удалось вколотить, — оказалось, что прутья вовсе не подходятъ къ углубленіямъ и выскакиваютъ вонъ.
Но выскакиваютъ именно въ ту минуту, когда мы перестаемъ съ ними возиться, и норовятъ зацѣпить насъ, выбросить въ воду и утопить. Крючками, которые имѣются у нихъ на серединѣ, они задѣваютъ насъ за самыя чувствительныя мѣста, а когда вы возитесь съ однимъ концомъ, другой выпрямляется и хлопаетъ васъ по лбу.
Наконецъ, мы кое-какъ справились съ ними и принялись натягивать парусину. Джорджъ развернулъ ее и прикрѣпилъ къ носу лодки. Гаррисъ стоялъ посерединѣ, чтобы принять парусину отъ Джорджа и передать мнѣ, а я стоялъ на кормѣ. Она не скоро дошла до меня. Джорджъ быстро
