въ томъ смыслѣ, что добиваются у нихъ рѣшеній, какихъ сами захотятъ. Или ты думаешь, что есть между вами такіе искусные "учители", что они неприсутствовавпшхъ при самомъ совершеніи грабежа или, вообще, какого-нибудь насилія (т. е. судей) "научатъ" правдѣ въ столь короткое время, назначенное клепсидрою"?
— Да, я думаю, что они искусны не "научить", а "подѣйствовать" на слушателей.
"А "подѣйствовать" не значитъ ли по твоему "добиться извѣстнаго рѣшенія"?
— Конечно.
"А если они добились у судей правильнаго рѣшенія въ вещахъ, знать которыя можно не иначе, какъ только видѣвъ ихъ собственными глазами, то судьи, которымъ приходится судить только подъ вліяніемъ того, что они слышатъ, составляютъ это правильное рѣшеніе помимо знанія и выносятъ справедливый приговоръ лишь благодаря тому, что на нихъ хорошо "подѣйствовали"?
— Совершенно вѣрно.
"А вѣдь, будь правильное рѣшеніе и знаніе одно и то же, судья не составитъ правильнаго рѣшенія безъ знанія. Повидимому, знаніе есть нѣчто другое, чѣмъ правильное рѣшеніе.
— Теперь я только вспомнилъ, Сократъ, какъ кто-то опредѣлялъ "знаніе"; прежде никакъ не могъ припомнить. Говорили мнѣ, что знаніе есть "правильное рѣшеніе, вполнѣ
раскрытое" предъ рѣшающимъ, а правильное рѣшеніе, "не-раскрытое11 предъ рѣшающимъ, находится внѣ знанія". Дальше: "есть вещи, которыя дальнѣйшему раскрытію не поддаются, и такія вещи суть "незнаемы", — такое именно выраженіе употребилъ тотъ, кто это говорилъ, — другія же, которыя раскрыть можно, суть "знаемы".
"Хорошо. Разскажи, какъ это на дѣлѣ выдѣляли "знаемое" отъ "незнаемаго"; можетъ быть, мы слышали съ тобою одинаковое".
— За другими, Сократъ, когда они это излагаютъ, я усдѣднть могу, по самому возстановить это трудно.
в том смысле, что добиваются у них решений, каких сами захотят. Или ты думаешь, что есть между вами такие искусные "учители", что они неприсутствовавпшх при самом совершении грабежа или, вообще, какого-нибудь насилия (т. е. судей) "научат" правде в столь короткое время, назначенное клепсидрою"?
— Да, я думаю, что они искусны не "научить", а "подействовать" на слушателей.
"А "подействовать" не значит ли по твоему "добиться известного решения"?
— Конечно.
"А если они добились у судей правильного решения в вещах, знать которые можно не иначе, как только видев их собственными глазами, то судьи, которым приходится судить только под влиянием того, что они слышат, составляют это правильное решение помимо знания и выносят справедливый приговор лишь благодаря тому, что на них хорошо "подействовали"?
— Совершенно верно.
"А ведь, будь правильное решение и знание одно и то же, судья не составит правильного решения без знания. По-видимому, знание есть нечто другое, чем правильное решение.
— Теперь я только вспомнил, Сократ, как кто-то определял "знание"; прежде никак не мог припомнить. Говорили мне, что знание есть "правильное решение, вполне
раскрытое" пред решающим, а правильное решение, "не-раскрытое11 пред решающим, находится вне знания". Дальше: "есть вещи, которые дальнейшему раскрытию не поддаются, и такие вещи суть "незнаемы", — такое именно выражение употребил тот, кто это говорил, — другие же, которые раскрыть можно, суть "знаемы".
"Хорошо. Расскажи, как это на деле выделяли "знаемое" от "незнаемого"; может быть, мы слышали с тобою одинаковое".
— За другими, Сократ, когда они это излагают, я усдеднть могу, по самому восстановить это трудно.
